Лисичка для Стального Волка - Надежда Черпинская

Эрика

– Держи её! Вон она! Улах, вон! К лесу бежит!

– Так хватай! Уйдёт же, шкура рыжая! Быстрее!

– Стой, дрянь! Не уйдешь!

Злобные крики подхлёстывали жестче, чем удары плетью. От каждого я вздрагивала всем телом и мчалась ещё быстрее. Не оглядывалась, не останавливалась. Летела вперёд, как стрела, сорвавшаяся с тетивы. Казалось, мои мельтешащие ноги земли не касались.

Я бы и ветер могла обогнать, но бежать по буйным молодым зарослям было не так-то просто.

Лето уже хвастливо раскинуло по лугам свой яркий, пёстрый наряд разнотравья. Сочные густые травы вставали стеной выше моего роста, сплетались между собой, как змеи в пору свадьбы. Я путалась в их сетях. Упругие ветви хлестали по глазам, но я лишь щурилась и проворно неслась вперёд.

Вроде бы, и сил уже не осталось, и ноги от страха не держали, но нельзя останавливаться, нельзя!

Только бы успеть миновать луг! До леса оставалось совсем немного. А там они меня вовек не изловят. Махну хвостом на прощание, и…

– Держи её!

Вопли, глумливое улюлюканье, топот копыт и захлёбывающийся лай собаки слились в единый оглушающий гул. Меня до ужаса пугали разъярённые охотники, но от них удрать всё-таки проще. А вот от лошади и пса…

Проклятый Улах! Чтоб ты с седла свалился и шею свою бычью свернул!

Я, не глядя, чуяла – нагоняют.

Ну же, Эрика, ну же, быстрее, быстрее! Ещё чуть-чуть…

Пригнувшись ниже к земле, я нырнула в кусты тальника, росшие уже почти на опушке леса, надеясь хоть здесь скрыться от глаз тех, кто объявил на меня охоту.

– Проклятье! Куда она делась? – долетело издалека.

В душе моей вспыхнул крохотный уголёк надежды – неужели у меня всё-таки получится ускользнуть от погони?

Обдирая бока, я протиснулась сквозь густой частокол тонких гибких ветвей и оказалась снова на свободе. Лес уже протягивал ко мне руки-ветви, готовый радушно принять в свои объятия. Грозные крики остались позади.

И тут меня угораздило-таки оглянуться…

Я хотела лишь увериться, что провести охотников удалось. Ведь собаку не так-то просто сбить со следа.

Только на один миг я позволила себе отвлечься от дороги и посмотреть назад, и этот миг тотчас стоил мне слишком дорого.

Земля внезапно ушла из-под ног, и я с разбега ухнула куда-то вниз, в пустоту.

***

Ударилась о землю я так сильно и так больно, что невольно взвизгнула, рискуя выдать себя. В глазах на миг свет погас.

Несколько мгновений лежала, зажмурившись, неподвижно, боясь шевельнуться – казалось, всё себе отбила и встать уже не смогу.

От сильного запаха сырой земли и папоротника свербело в носу. Где-то рядом негромко журчал ручей.

Я наконец открыла глаза, огляделась и мысленно взвыла от досады.

Ох, Эрика, ох, бедовая, как говаривал отец! Только я так могла! В двух шагах от спасения...

Меня угораздило свалиться в овраг, узкий и глубокий. Неприступные глиняные откосы обступали с двух сторон – почти отвесные, голые, гладкие.

Видимо, весной здесь бежали талые воды и промыли расщелину в земле, выше человеческого роста. Сейчас по грязному дну оврага тёк лишь небольшой ручеек, по берегу которого вольготно выстроились в ряд изумрудные перья папоротника и ёлочки хвоща.

Яма была не так уж широка – заметь я её вовремя, легко перепрыгнула бы с разбега, а теперь… не представляла, как выбраться. Терять время было нельзя, погоня всё ещё где-то рядом.

Разумеется, мои попытки зацепиться за гладкую стену закончились неудачей. Я соскальзывала по влажной скользкой глине обратно вниз, на дно. Прыгала, раз за разом, как несчастная мышка, угодившая в узкий, глубокий кувшин. Бесполезно.

Разбежаться тут толком тоже не вышло бы.

Оставалась последняя надежда…

Не теряя больше ни мгновения, я избавилась от лисьей шкурки и перекинулась обратно в человека. Это убегать по лугу сподручнее было в облике лисицы, а сейчас больше пользы от человеческих рук и ног, а главное – роста.