Лекарство для разбитых сердец - Даша Черничная

Алина

Hello from the other side
I must've called a thousand times

To tell you I'm sorry for everything that I've done
But when I call, you never seem to be home

– Адель, можно орать чуточку тише? – сказала я вслух, и с закрытыми глазами, наощупь выключила будильник.

О, боги! Моя голова!

Состояние было, мягко говоря, не очень. А чего ожидать, когда ложишься спать в четыре утра, а просыпаешься в семь?

– Слушай, Аль, как можно просыпаться каждое утро с хорошим настроением, если тебя будит такой вой?

– Я смогу проснуться только под нее, ну или Витаса. Но его ты запретила мне ставить. Практически связываешь мне руки и ноги.

Наконец–то разлепила глаза и посмотрела на свою подругу и по совместительству соседку Катю Игнатьеву.

С Катей мы жили в двушке моей бабушки. Как–то утром, наша дорогая, и всеми любимая Татьяна Марковна заявила моему отцу:

– Виктор, вези меня на дачу, буду теперь там жить, а Алина пусть присмотрит за моими цветами.

Так, бабуля взяла свои вещи и укатила осваивать земли возле дачи. Мне же было велено холить и лелеять саму квартиру и бабушкины комнатные растения.

Никто не знал точно, сколько их. В ее квартире единственной твердой поверхностью, на которой не стоял ни один горшок был обеденный стол. Однажды, я попыталась посчитать их, но меня сбили на отметке 48, и больше к этому занятию я не возвращалась.

Точно могу сказать – с моим появлением количество растений несколько снизилось, да простит меня бабуля.

Я переехала в ее квартиру на первом курсе, а на втором, ко мне переселилась Катя. Она не местная и до этого снимала квартиру у сумасшедшей бабули, которая наверняка застала динозавров. Большую часть месяца она была довольно адекватной и даже милой, но с приходом полнолуния в нее кто–то вселялся, и она обвиняла Катю в том, что та ворует у нее трусы.

Сначала это было смешно, потом странно, потом стало напрягать. В итоге Катю хватило на год, и она решила съехать от нее.

– Что с лицом, Аль? – спросила подруга, вырывая меня из потока воспоминаний. Сама Катя выглядела, при этом как ягодка в ясный летний день, как раз дорисовывала стрелку на втором глазу.

– До утра учила мировую экономику.

– Оу.

– Да.

– Вилкин жесткий дядька, но справедливый, – Катя нервно хохотнула.

– Да знаю, Кать. Поэтому и зубрила половину ночи, у меня же нет бессменного Тимошки в помощниках, – сказала я и начала заправлять кровать.

– Но–Но ты Тимошку не трожь, мне Тимошка самой нужен.

Был у Игнатьевой обожатель, Тимофей. В простонародье Тимошка. Жутко умный и совершенно стеснительный ботаник.

На первом курсе он влюбился в Катю и сразу же за учебным корпусом сообщил ей об этом, при этом у него все лицо его покрылось огромными красными пятнам – так нервничал, бедненький. Катерина выслушала его без тени сарказма и насмешки, и сказала, мол “пойми, прости, нам с тобой не по пути”.

Катерина хоть и была первой красавицей факультета, но при этом не особо зазнавалась и вела себя миролюбиво со всеми, кто был миролюбив с ней и ее окружением.

В общем, Тимошку она отшила дипломатично, за что, похоже, влюбила в себя его еще больше. Вот уже как 4 года он таскался за ней и помогал если не во всем, что касалось учебы, то во многом.

Моя подруга, не оставалась никогда в должниках и участвовала в его жизни как могла – то стиль ему попытается поменять, то блинами со сгущенкой накормит.

– Ты чего залипла, на лекцию опоздаем! – вырвала меня из воспоминаний Катя.

Я пошла в ванную, умылась, собрала волосы в хвост, замазала синяки под глазами, накрасила брови, глаза и немного румян на щеки – жалкая попытка хоть немного воскресить мое потухшее лицо.

На кухне Катерина уже допивала свой чай с бутербродом и утренней лентой новостей в соцсетях.