Этот день должен был определить всю мою дальнейшую жизнь. Так и
вышло.
— Вивиана Гарда, претендент, — мой голос почти не дрожал, хотя
ладони вспотели от волнения, и я тайком вытерла их о юбку.
Лысоватый дядька в круглых очках равнодушно взмахнул рукой,
указав на высокое кресло.
— С утра не ела?
— Нет.
Я отлично понимала важность события и подготовилась как следует:
тщательно вымылась, оделась в белое, выпила стакан воды — все как
учили.
Стоило мне положить руки на подлокотники кресла, как ремни
оплели запястья. Щиколотки тоже стянуло — не больно, но туго, не
пошевелиться.
— Процедура стандартная, — сказал лекарь. — Маленький укол —
великие возможности.
Инъекция драконьей крови должна была пробудить во мне спящий дар
или… убить.
— Какое родство с подтвержденным драконом?
— Отец, — ответила я.
— Гарда, Гарда, — задумчиво повторил лекарь мою фамилию. —
Что-то не припомню…
— Он не был женат на моей матери, — с деланым равнодушием
пояснила я.
Эта деталь биографии — все равно что ядовитая заноза, частенько
отравляла мне жизнь.
— Ясно, — он пожевал тонкими губами и все же спросил: — Уверена
в родстве?
— Да.
Мама не врала. Если пройду инициацию, то докажу это и
остальным.
— Я должен предупредить о возможных последствиях, — скучным
тоном произнес лекарь, делая пометки в бланке и не глядя мне в
глаза. — Если драконья кровь в тебе не приживется, возможен
летальный исход.
Такое случалось даже в древних родах. Взять хоть старшего
принца. Он должен был занять престол следующим, однако неудачная
инициация забрала у него и эту возможность, и жизнь. Я считала
смерть принца большой потерей. Ведь теперь претендентом на трон
стал его брат.
— Поставь вот тут подпись.
Лекарь поднес бумагу мне под ладонь, сунул ручку в пальцы, и я
поставила закорючку.
— Славно.
Он достал шприц из жестянки, покрытой испариной, опустил иглу в
крохотную склянку с густой черной жидкостью. Сердце застучало
быстрее, но я заставила себя дышать ровно.
— Будет больно, — честно предупредил лекарь, постучав ногтем по
шприцу.
Говорили, это все равно что проглотить ведро головешек. Драконья
кровь жжет изнутри, и боль не унять. Зато потом она открывает
двери, которые иначе навсегда остались бы запертыми. Я три года
обучалась в академии искусств, и теперь драконья кровь покажет мне
оттенки цвета, которые человеческий глаз не в силах увидеть, или
подарит чувствительный слух, способный уловить малейший диссонанс,
или умение творить прекрасное из камня, или…
— После инъекции я уйду, — сказал лекарь, склонившись надо мной.
За круглыми стеклами очков обнаружились уставшие глаза с набрякшими
веками. — Три года учебы должны были определить твой дар. Но во
избежание случайностей необходимо спокойствие и минимум
раздражителей. Постарайся отключить мысли, либо же думай о том,
чего так желаешь.
— Поняла, — кивнула я, сглотнув ставшую вязкой слюну.
Холодное прикосновение влажной ваты, едва ощутимый укол
иглы.
А потом по моим венам потек огонь.
Спину выгнуло судорогой, и я ударилась головой о спинку кресла.
Рванулась, пытаясь освободиться, и ремни впились в кожу.
— Спокойно, Вивиана, — голос лекаря донесся будто издалека. —
Дыши глубже. Теперь осталось лишь подождать.
Свет померк, дверь закрылась, и я осталась в темноте, наедине с
пожаром в моем теле.
Не знаю, сколько это длилось — минуту или час. Кровь кипела,
мышцы сжимались, огонь жег кончики пальцев, виски, пылал внизу
живота. Поначалу я еще пыталась вызвать в сознании знаки искусств,
один из которых должен был появиться на моей коже: символ
живописца, похожий на глаз, или изгиб волны — знак танца. Но после
лишь всхлипывала, извивалась в кресле и скулила от боли, желая
одного — чтобы все это наконец закончилось.
