Глава 1
Наследство с хвостом
– Лиза, мама умерла, – прозвучал в трубке голос младшей из моих сводных сестер, Катари́ны. – Похороны завтра.
– Что?! Ох, Катя! – выдохнула я. – Но как же? Ведь все было…
– Тромб. Во сне… – Она всхлипнула. – Никто не ожидал.
– Анне́та как?
– Занимается похоронами. Всем прочим.
Мы обменялись еще несколькими фразами. Я утешала как могла девушку, которая несколько лет была мне пусть не сестрой и не подругой, но все же членом семьи. Недолго.
Папа женился на Маргари́те Фри́дриховне пять лет назад. Обеспеченная вдова с двумя дочерьми была дамой роскошной – иначе и не скажешь. Потомок старинного немецкого рода, она и ее дети даже имена носили непривычно звучные.
Как она умудрилась сойтись с моим простым и добрым отцом, никто не понимал. Но, тем не менее, мы с ним переехали из нашей однокомнатной квартирки в ее огромную пятикомнатную, где она обитала со своими двумя дочерьми Катариной и Аннетой и с большим ленивым котом.
Девчонки были ненамного старше меня. У нас были все предпосылки подружиться, но так и остались одни предпосылки. Меня вежливо терпели. Особо не пакостили, так, обычные девчачьи дрязги, но без глобальных драм. Но и подружками мы не стали. И сестрами – тоже.
Папа же с Маргаритой Фридриховной жили неожиданно хорошо. Он пылинки сдувал с этой ослепительно красивой рыжеволосой женщины с повадками вдовствующей королевы. А ее взгляд становился теплым и немного беспомощным, когда она смотрела на своего второго мужа.
И я, и девчонки это видели. И только поэтому терпели внезапно навязанное родство. Мы сразу договорились: друг к другу не лезем, создаем видимость благополучия, чтобы родителей не огорчать. Все равно мы уже взрослые, скоро разъедемся, а им еще жить.
Мне выделили комнату – благо, площадь позволяла. Ко мне за все эти годы ни Катя, ни Аня ни разу не заходили просто поболтать или еще что-то. Только кошак регулярно наведывался – животным ведь все равно на странные семейные узы. Мне очень нравилось его тискать, вычесывать и гладить. А он отвечал снисходительным вниманием, разрешая себя баловать.
Мы думали, что так будет всегда.
Все вышло иначе.
Полгода назад умер папа. Просто не проснулся – во сне остановилось сердце. Маргарита Фридриховна сразу будто утратила часть своего сияния и величия. Она по-настоящему горевала, хотя мы ни разу не видели ее плачущей. Занималась похоронами, поминками. Она же потом помогла мне разобраться с нотариусом и оформлением наследства – той самой однокомнатной квартирки, где мы жили когда-то. Мачеха отказалась от своей доли в наследстве – небольших остатков на банковских счетах. Папа не был богатым.
А когда все закончилось, Маргарита Фридриховна вежливо, спокойно, без драмы или чего-то похожего, попросила меня съехать. Жить мне есть где, я уже взрослая, образование получила, денег хватит, пока не найду работу. А в ее квартире мне больше оставаться незачем.
Я и не спорила.
Собрала вещи. Мачеха помогла мне нанять машину для переезда и грузчиков. Теплых чувств между нами не было, но я ее уважала за порядочность и интеллигентность. А она относилась ко мне спокойно и вежливо, и за те пять лет, что я жила в ее доме, мне ни разу не пришлось на нее обижаться за грубость или несправедливость. Спокойная, предельно вежливая, чуть отстраненная. Она не лезла ко мне и ждала от меня того же.
В общем, я переехала. И единственное живое существо из семьи Маргариты Фридриховны, по которому я скучала, был ее кот. Вот с ним мне было очень жаль расставаться.
Катарина и Аннета забыли обо мне мгновенно. Уехала и скатертью дорожка. С того дня, как я вышла за порог их квартиры вместе с грузчиками, мы не общались ни разу.
