Контракт с подонком - Янка Рам

Звонили ли вы хоть раз в двери роскошного особняка?

И мне ранее не доводилось.

Вот и сейчас стою перед резными воротами особняка Данилевских с колотящимся сердцем. Я такие дома только в кино видела... Как что-то из параллельной реальности.

И не могу найти в себе решительности позвонить.

В интернете о Данилевских не так уж много информации. И все, что я нашла на днях, сегодня уже неожиданно подчистили.

Из фоток, где можно нормально разглядеть лица - у меня только парочка мажора Макса Данилевского.

Он тоже из параллельной реальности и красив "как Ален Делон". Фотки я заскринила из статьи о каком-то скандале с наркотиками, где говорилось о том, что он был задержан в клубе... Сегодня этой статьи тоже уже нет. Есть другие про этот эпизод, но уже без упоминания Данилевского.

Стою я здесь не одна. У ворот стоят ещё несколько похожих на стюардесс девушек. Аккуратненьких, зализанных, в пальто, перчаточках...

А мои белоснежные волосы беспощадно треплет ветер, намагничивая их о ветровку.

- Ты тоже на собеседование пришла? - интересуется у меня одна.

- Нет... То есть да!

Настоящую причину я сказать не могу.

Настоящую причину я сжимаю в кулаке. Там фамилия "Данилевские" и этот адрес.

Ее мне отдала наша бывшая директриса из Интерната. Утверждая, что восемнадцать лет назад забрала меня лично оттуда новорожденным младенцем.

Только есть одно "но". Мария Васильевна ушла на пенсию в связи со здоровьем. У нее ментальные проблемы, Альцгеймера. И она не помнит почти ничего, и едва ли адекватна... И это может быть ее больной фантазией. Или, она могла меня с кем-то перепутать.

И все же, я здесь.

Зачем?

Не знаю... Не знаю. Но сердце моё сжимается и сбивается с ритма. Наверное, как у любого детдомовца, которому сказали, что у него есть родня и возможно живы родители.

Спектр чувств моих по этому поводу так широк, что я тоже немножечко сегодня с Альцгеймером - все забываю, много фантазирую и совершаю непроизвольные движения. То пытаюсь сбежать отсюда, то, наоборот.

И совсем ведь не факт, что я ребенок кого-то из Данилевских... Может, прислуга, может ещё кто-то.

А напрямую ведь спросишь, вряд ли ответят.

- От агентства?? - удивлённо.

- Мм... Нет. Сама по себе.

- Хм. Тебя не возьмут, - вежливо улыбается она.

- Почему?

- Для начала - очки... Мне пришлось операцию на глаза сделать, чтобы претендовать на должность. Вот, ещё одна попытка.

Поправляю свои ненавистные очки. Я знаю, что толстые линзы уродуют меня. Но без них я слепа как крот.

- Может, и я сделаю, - пожимаю плечами.

Когда заработаю на это деньги.

- Все равно не возьмут.

- Почему? - уже скорее из любопытства уточняю я.

- Софья Алексеевна не выносит... отклонений во внешности, - тактично намекает мне на мою белизну.

Я альбинос. У меня снижен меланин. Родилась я практически с бесцветной радужкой, потом она приобрела сиреневый оттенок. Цвет глаз, может быть, единственное, что я люблю у себя.

- Понятно.

- Не обижайся. Просто ты потеряешь время.

- Окей... Я всё-таки подожду.

Попасть туда прислугой - это вариант. Можно другую прислугу порасспрашивать...

Дверь, рядом с воротами открывается, оттуда выходит строгая женщина в голубом костюме. Я подхожу ближе.

Осматривает нас внимательно.

- Добрый день, девушки. Нет... - категорически отрицательно качает мне головой. - Нет... и нет...

Бракует ещё двоих девушек.

- Вы и Вы - проходите.

- Извините! - делаю шаг вперёд. - Я могу увидеть кого-то из Данилевских?

- Я же сказала Вам - нет, - режет она.

- Можешь! - нахально мимо нее протискивается тот самый Макс.

Сложно не узнать...

Загорелый, белозубый, темноволосый. В навороченных кроссах, стильных джинсах. Рубашка на груди расстегнута ниже, чем стоило бы, в вырезе - массивная цепь с подвеской.