Кофе с Любовью - Лина Мак

***

– Ой, Люба, Люба, моя голуба… – напеваю себе под нос, спускаясь по ступенькам, так как лифт у нас снова сломан.

Ну что сделаешь, если дом у нас немного неновый. А если точнее, то ремонта в нём не было с рождения моего мальчика, а ему в этом году уже восемнадцать. Кстати, а где он?

– Глеб! – кричу, подняв голову.

– Бегу, мам, – слышу в ответ и улыбаюсь.

Он у меня уже полгода как студент юридического. Сколько мне стоило нервов, денег и усилий, чтобы сын поступил, куда мечтал, но я справилась. И очень даже горжусь собой.

– Догнал, – слышу весёлый голос сына в спину, и он меня обнимает.

– Сынок, я сейчас свалюсь, – смеюсь я. – Мать твоя слишком стара для таких обнимашек на ступеньках. Смотри, упаду – здесь землетрясение случится.

Глеб хохочет со мной вместе, а после чмокает меня в щеку и нежно говорит:

– Ты у меня самая красивая, мам. Ну, разве что моя Любаша немножечко красивее. – Он показывает пальцами небольшую щёлочку, через которую смотрит на меня, а я начинаю смеяться ещё громче.

– Вот нужно же было тебе встретить девушку, и тоже Любу.

– А Любы все красивые, упрямые и невероятные. Как я мог пропустить моё солнышко, которое зовут как мою мамулю! – Глеб зажмуривается и растягивает губы в улыбке.

– Вот же ты подлиза. – Я легонько хлопаю его по животу, а он быстро пробегает вперёд, открывая мне дверь.

Так, переговариваясь, мы с сыном идём в сторону нашего кафе, которое находится за углом дома. Это моё детище. И дороже него только мой сынок. Я открывала это кафе, когда была совершенно разбита и не могла представить, как жить дальше. Но сейчас это моё место силы.

Только сворачиваем за угол, как нам навстречу важной походкой выходит огромный мохнатый рыжий кот по кличке Ральф.

– Ральфик, ты скоро будешь колобком кататься, – хохочет Глебушка, пытаясь взять кота на руки.

Но он у нас очень привередливый мальчик, и только по желанию идёт на руки. Ральф отпрыгивает в сторону от Глеба, а я замечаю, как из-за угла выруливает чёрный джип, который начинает резко заносить на заснеженной дороге, и он мчится как раз в нашу сторону.

Сердце сжимается так болезненно, что в глазах искры начинают мельтешить, но вот с реакцией у меня всегда было хорошо.

Делаю резкий шаг к Ральфу и, схватив кота за шкирку, отбрасываю в сторону и отталкиваю Глеба к стене. А вот меня машина цепляет. Нет, боли я не чувствую, но в сугроб заваливаюсь с такой силой, что меня ещё и сверху снегом присыпает.

– Мама! – слышу крик Глеба, а у самой в голове: «Слава богу, что оттолкнула их». – Мамочка. – Глеб вытаскивает меня из сугроба, а я стараюсь улыбнуться сыну, отплёвываясь от снега.

– Всё в порядке, сынок.

– Куда прёшь, идиотка! – слышу крик из открывшегося окна машины. – Вообще оборзели бабы. Под колёса уже прыгают.

– Слышь, ты…

– Не нужно, сынок, – останавливаю я Глеба, который дёрнулся к машине.

Мы хоть и правы, но с этими товарищами лучше не связываться.

– Извините, – шиплю я сквозь зубы, а у самой желание в глотку вцепиться этим браткам. Охамели сволочи. Шастают по местным заведениям и, пугая людей, мзду берут. Только толку от этой мзды нет никакой.

Вроде уже не девяностые, но в нашем городке об этом, вероятно, забыли. Хотя мне ли судить. Все хорошо жить хотят.

– Пойдём, сынок. – Я беру Глеба под руку.

– Мам! – тянет сын, указывая на машину, которая тронулась с места и проехала мимо нас ещё раз, только теперь не спеша.

Я же не смогла сдержаться и бросила презрительный взгляд в полностью чёрное окно. Чувство, что меня осматривают, настолько реально, что даже дрожь проходит по телу.

Подойдя к двери кафе, я только сейчас замечаю, что Ральф у Глеба под мышкой.

– Ты зачем кота так сжал? – спрашиваю, улыбаясь.