Утро, как водится в Петербурге конца 2030-х, началось без света. Не в смысле электричества – лампы, как всегда, коптили воздух, но солнце даже не пыталось. Где-то вдалеке над серыми панелями жилмассива текло бледное небо цвета отработанного пластика.
Внутри квартиры на восьмом этаже одного из таких коробов сидел человек, который давно не ждал от жизни новостей. Артём. Тридцать без пары. IT-шник, интроверт, живой алгоритм. Он пил чёрный кофе из старой армейской кружки и тупо глядел на окно, за которым шуршал городской смог. Его ноутбук в полудрёме выжидал у стены, кучи инструментов лежали на подоконнике, а под столом – кабельный змейник, завязанный в философский узел.
На полке возле ноутбука дремал кот. Серый, как осадок из чаепития на руинах цивилизации. Бенедикт. Не мурлыкал. Не клянчил. Просто лежал, как свидетель, которому давно надоели суды.
– Мы когда-нибудь прославимся, Беня, – хрипло сказал Артём. – Если не за дела, то за терпение.
Кот не шелохнулся. Только один ухо дёрнулось.
Артём включил стрим.
– Приветствую всех, кто называет себя искателями. Сегодня у нас на столе очередной кандидат на вскрытие – сейф времён неопределённого прошлого и технически сомнительного происхождения. Прислан Лёней – тем самым, да.
Он наклонился к камере. На столе перед ним стоял небольшой металлический сейф. Матовая поверхность без глянца, без следов ржавчины, как будто сделан вчера – но не на Земле. На лицевой панели – только одно: Ζ-Δ. Выдавлено чётко, без сантиментов.
– Жаль, что не «Ω» – была бы красивая концовка, – проворчал Артём. – Хотя, может, это и есть конец. Моего терпения, как минимум.
Он включил освещение. Металл заиграл лёгким синим оттенком – сплав явно нестандартный. Проверил вес. Тяжёлый, но не настолько, чтобы нести смысл. Взял в руки резак, проверил на куске стали – режет. Навёл на угол сейфа. Ничего. Попытка вторая – с другой стороны. Искры. Звук. Резак гудел, как пчела на метане. Сейф – безмолвный, целый.
Артём выключил инструмент. Снял защитные очки. Вытер лоб.
– Итак, дамы и господа. Перед вами – первый сейф в моей практике, который проигнорировал физику.
Кто-то в чате написал:
“Дядя, ты просто резак не тот купил. Возьми лопату от бабушки.”
Артём не рассмеялся. Он иронизировал редко, но если начинал – то с ядом.
– А ещё могу взять сковородку и подать сейфу завтрак. Может, разговорится.
Бенедикт встал с полки, не спеша подошёл к краю стола. Сел. Уставился. Выражение морды: "серьёзно, ты опять за своё?"
Артём достал лом, кувалду, магнит. Сейф не поддавался ничему. Даже логике. Как будто сам факт существования этого объекта был специально защищён от понимания.
– Смотрит на меня, как я на мир. Холодно и с укором, – пробормотал Артём. – Знаешь, Беня… если это арт-инсталляция – художнику надо оторвать руки и подарить тебе.
Кот медленно моргнул. Затем с демонстративной грацией подошёл ближе. Положил лапу на сейф.
– Ты что, благословляешь его, или…
Он не успел закончить. Сейф – дрогнул.
Не механически. Почти невидимо. Внутри что-то щёлкнуло. Как будто запомнило касание. Артём отпрянул. Кот отступил, сел обратно и начал вылизывать лапу, как будто ничего не произошло.
– Не нравится мне это, – тихо сказал Артём. – Совсем не нравится.
Артём сидел у стола, хмуро глядя на металлическую глыбу. Сейф казался холодным даже на расстоянии – не как железо, а как идея. Как будто кто-то где-то вырезал из пространства фрагмент чужой реальности и оставил его без объяснений.
На экране – всполохи сообщений от подписчиков. Канал «Сейф-детектив» жил своей жизнью, как плесень на забытом бутерброде: вяло, но устойчиво.
“Нагрей и остуди, может, там термозамок!”
“Артём, это же антикварный розыгрыш. Разная хрень для коллекционеров.”
