На склонах древних гор, укутанных тяжелыми утренними туманами, где еле слышно пробивались слабыми отголосками первые звуки просыпающейся природы, стояла одинокая пещера. Пещера, окруженная вековыми деревьями и молчаливыми утесами, которые хранили в своей тени одно из самых древних созданий мира. Здесь, где лучи солнца не касались земли, где ветра ложились тяжелыми тенями на угрюмый камень, спал дракон Элдрон – хранитель мира Эларии, живой символ ушедших эпох.
Его титаническое тело давно слилось с природным ландшафтом: неподвижное, угрюмое, как сама скала, оно могло быть принятым за исполинский камень, если бы не редкие, едва заметные движения тонкой пленки крыльев или легкий всплеск света в угольно-золотистых чешуйках. Но под всем этим внешним покоем скрывались века мудрости, силы… И печали. Сегодня этот покой был нарушен.
Глаза, сверкающие золотыми отблесками, пробежались по пещере – россыпь кристаллов в стенах мерцала, как звезды в ясную ночь. Затем последовал глубокий, ленивый вдох, наполнивший пещеру ветерком, который поднял тонкую серебристую пыль и заставил цепочку сверкающих цветных камней скатиться вниз к выходу из пещеры.
– Нет, только не это! – хрипло и недовольно пробормотал он, его низкий голос раскатился эхом по темному своду, вибрацией прокатываясь по земле. Камни затряслись, словно в насмешливом согласии. – Пожалуйста, скажите, что это просто кошмар.
Эти еле заметные слова эхом отразились в пещере, сплетаясь с тишиной, будто древний хриплый хор. Дракон медленно поднял голову, каждая чешуйка на его шее зашевелилась, будто просыпалась из собственного сна. Элдрон зевнул, открыв пасть, полную острых зубов, обрамленных перламутровым блеском.
Звук его звериного рычания, переходящего в свист, можно было спутать с гулом далекой грозы. Он подтянул к себе тяжелый хвост, лениво встряхнул чешуйчатые крылья, которые треснули с таким звуком, будто лопнула застывшая кора вековых деревьев.
– Ну конечно, – продолжил он, перекатывая слова с явным оттенком грусти и недовольства. – Великий Элдрон, проснись, ибо мир снова в опасности. Как же, герои где-то недосягаемо далеко, маги в очередной раз натворили бед… Или мне опять придется разгонять смертных дураков, решивших проверить, насколько прочна их кожа?
Сон, который так долго был его благословением, окончательно покинул могучее сознание, но дракон явно не торопился. Он чувствовал что-то необычное, странное. Сначала он хотел проигнорировать это ощущение, свернуться клубком и вновь погрузиться в уютное ничто. Это была магия, шепчущая на грани сознания.
– Ладно, ладно, – пробурчал Элдрон и медленно потянулся, его спинка громко хрустнула. – Посмотрим, что на этот раз. Надеюсь, хотя бы завели для меня свежего мяса.
Когда его массивное тело поднялось на лапы, пещера содрогнулась. Разложенные вокруг сокровища, подношения от местных жителей, посыпались вниз – потоки золота и драгоценных камней вспыхивали тусклым светом в холодной тьме. Структура огромного существа была пугающей: крылья, по величине способные накрыть небольшой лес, развернулись, словно гигантская тень апокалипсиса; когти мерцали при свете вибрации магии, звучавшей где-то глубоко за пределами города.
Массивная голова дракона чуть качнулась в сторону солнечного луча, который пробивался сквозь верхний раскол свода пещеры. Его янтарные глаза, полные жизненного огня, следили за тонкой тропой света, словно она была мостом из снов в суровую реальность. Элдрон вышел. Оказавшись на утесе у входа в свою пещеру, он остановился на миг, чтобы оценить происходящее. Он шагнул вперед и расправил крылья, дурманный ветер сразу бросился в его объятия.
Перед его глазами открылся поистине величественный вид леса, серебристые реки, зеленые долины – всё, что лежало так спокойно, так опасно близко к краю возможной катастрофы. И над этим картиночно спокойным горизонтом, почти забытым шедевром природы – на западе сгущались тучи. Они были необычные. Это были облака, переплетенные магией, насыщенные бессердечным древним порывом.
