17 января 1670 года шестнадцатилетний царевич Алексей, как обычно, сидел в своем покое за книгами и вдруг вскочил, схватился за грудь и упал головой на стол. Царевича перенесли на лавку. Прибежал царь Алексей Михайлович, тут же послали за лекарем-немцем. Старенький доктор Беме пощупал пульс царевича и собрался было уже пустить кровь, но тут Алексей задышал часто-часто, вытянулся, дернулся раза два и затих. Беме развел руками и скорбно наклонил голову:
– Помер.
В комнате стояла смертная тишина, слышалось лишь тяжелое дыхание царя, припавшего к телу сына. И тут с Ивана Великого ударили в колокол – густо, на исход души. Патриарх получил известие о смерти царевича.
Хоронили царевича назавтра, как и полагалось по древнему обычаю. Если же член царской семьи умирал ночью, до рассвета, то и в тот же день хоронили. «Тако погрести, яко еще высоко (солнце), то бо последнее видит солнце до общего воскресения», – объяснял этот обычай новгородский епископ Нифонт еще в XII веке.
В морозный дымящийся день 18 января, в четыре часа пополудни, под рыдающий перезвон кремлевских колоколов комнатные стольники вынесли из хором тело царевича, покрытое серебряной шелковой тканью специальной выделки – объярью. Гроб с телом поставили в сани, обитые темно-багряным бархатом, и поверх серебряной объяри покрыли тяжелой золотой тканью – аксамитом.
Через постельное и красное крыльцо, от хором до соборной церкви Архангела Михаила потянулась траурная процессия. Сани с гробом стольники несли по очереди. Перед гробом шло духовенство: сначала священники, дьяконы, певчие, дьяки государевы и патриаршие, следом митрополиты, архиепископы, епископы, архимандриты, игумены – от нижнего чина по возрастанию. Сразу за гробом шел царь Алексей Михайлович «в печальном, смирном платье», – почти старик, разбитый горем – ведь хоронил сына, свою, как он думал, «благоцветущую отрасль», государя-наследника и великого князя Алексея Алексеевича. За царем следовали царевичи: грузинский Николай Давыдович, касимовский Василий Арасланович, сибирские Петр и Алексей Алексеевичи. А уж за ними – бояре, окольничие, думные и ближние люди, стольники, стряпчие, дворяне, дьяки – все в черном. «Черни», то есть простого народа, в процессии не было – он толпился внизу, у Кремлевских башен.