На просторах бескрайних украинских степей ветер завывал так, словно разрывая ткань традиций и пробуждая в сердцах казаков ощущение непрекращающегося движения. Степан, молодой казак с огненной искоркой в глазах, остановился и вдумчиво вслушивался в этот зов. С каждой секундой природа открывалась всё краше: пёстрый закат, отражённый в зыбкой дымке, и тишина, предшествующая буре.
Высокая трава колыхалась под порывами ветра, создавая иллюзию живого моря, простирающегося до самого горизонта. Где-то вдали мерцали огни казачьего поселения – родного дома Степана, где его ждали, но куда он не спешил возвращаться сегодня. Что-то необъяснимое в воздухе, в самой атмосфере этого вечера заставляло его задерживаться на этом холме, глядя в небо, окрашенное в красно-золотые тона уходящего солнца.
– Звёзды сегодня особенные, – проговорил Степан, обращаясь к самому себе. – Словно хотят рассказать какую-то историю.
Вокруг не было никого, кто мог бы ответить. Только ветер свистел в ушах да шелестела трава. Но одиночество не тяготило молодого казака. Напротив, в эти редкие моменты наедине с собой он ощущал странное единение с природой, с землёй, на которой выросли поколения его предков.
Внезапно на горизонте мелькнула вспышка – яркая, как падающая звезда, но движущаяся горизонтально, вопреки всем законам природы. Степан вздрогнул и прищурился, пытаясь лучше разглядеть необычное явление. Вспышка повторилась, на этот раз ближе, словно приближаясь к нему.
– Что за чертовщина? – пробормотал Степан, невольно делая шаг назад.
С каждой секундой небесное явление становилось всё ярче, пока не превратилось в сияющий шар, медленно опускающийся к земле. Степан ощутил, как по спине пробежал холодок – не от страха, а от предвкушения чего-то неизведанного и важного.
Когда шар оказался на расстоянии нескольких десятков метров от земли, он внезапно рассыпался на тысячи мерцающих огоньков, которые медленно опустились в высокую траву. На мгновение всё замерло, даже ветер утих, и Степану показалось, что само время остановилось.
А затем он почувствовал это – жар в груди, нарастающий с каждой секундой, не болезненный, но пронизывающий каждую клеточку тела. Казак схватился за грудь, тяжело дыша, пытаясь осмыслить происходящее.
– Я… что происходит со мной? – прошептал он, опускаясь на колени.
Перед глазами мелькали образы – быстрые, яркие, непонятные. Битвы прошлого, события, которых он не мог знать, лица людей, которых никогда не встречал. Всё это вихрем проносилось в его сознании, оставляя после себя странное ощущение понимания, выходящего за пределы его собственного опыта.
Когда видения прекратились, Степан медленно поднялся на ноги, чувствуя себя одновременно истощённым и невероятно наполненным какой-то новой силой. Его пальцы слабо светились в сгущающихся сумерках, и этот свет не был отражением заходящего солнца.
– Степан.
Голос, раздавшийся за спиной, заставил его резко обернуться. В нескольких шагах от него стоял старейшина казачьего круга – Тарас Чубенко, мудрый и уважаемый человек, чьему слову внимали все казаки поселения.
– Атаман? – удивлённо проговорил Степан, пытаясь скрыть свечение рук. – Что вы здесь делаете?
Старик смотрел на молодого казака внимательным, изучающим взглядом, в котором не было ни удивления, ни страха – только глубокое понимание.
– Знаменует ли сегодня путь небо, или это всего лишь игра ветра? – спросил старейшина, подходя ближе.
Степан замер, не зная, что ответить. Неужели атаман видел то, что только что произошло? И если видел, почему не удивлён?
– Я… не понимаю, о чём вы, – неуверенно ответил Степан.
– В этом шёпоте природы скрыты древние знаки, мой сын. Слушай их, они предвещают небывалую пору, – тихо произнёс старейшина, глядя не на Степана, а куда-то вдаль, за горизонт. – Видите ли, это небо сегодня словно намекает на нечто большее?
