Измена. Первый Дракон - Алиса Лаврова

Ветер треплет багровые флаги, словно нетерпеливый щенок.

Наконец, этот неотвратимый день настал. Время пролетело, как один миг, и мой муж Левиатан Айрон — предводитель южной армии снова отправляется в поход к разлому во славу нашего царя.

— Пора ехать, любимая, — говорит он и я внутренне сжимаюсь от неотвратимости разлуки., от неотвратимости надвигающегося одиночества, недель и месяцев тревожного ожидания.

— Дай мне еще минуту, — шепчу я, вглядываясь в черты лица князя, в черты моего Леви, такие близкие, такие любимые черты. Его серые глаза словно пьянящий дым, линия дерзких скул и непокорного подбородка волнуют меня так, словно я вижу их впервые. Я стараюсь запечатлеть каждую линию в своей памяти. Касаюсь его щек, кончиками пальцев ощущая колючую щетину. Желаю всем телом впитать память о нем, чтобы она ни на секунду не оставляла меня во время разлуки.

— Я буду молиться за тебя каждую минуту, — говорю я, прижимаясь к его мощной груди, вдыхая его запах, пытаясь запомнить каждое мгновение в мельчайших подробностях.

Его сильная, но нежная рука зарывается в мои волосы и по всему телу пробегает волна мурашек. Это я тоже запомню и буду хранить, как сокровище.

— Я вернусь к тебе, любимая, ты не успеешь соскучиться. Я вернусь победителем. И я принесу тебе самый чистый пылающий камень. Я добуду их столько, что царь наконец оценит мой вклад в общее дело.

— Мне не нужны камни, милый. Мне нужно, чтобы ты вернулся живым, — говорю я, вслушиваясь в биение его сердца. Из глаз сами собой катятся слезы. Если бы я и хотела, я бы ничего не смогла с ними поделать.

Он уезжает, и это не изменить. Яркими вспышками перед глазами проносится прошедшая ночь, полная любви и ласки, нежности и сладкой боли. Ночь полная жарких слов и горячих обещаний.

Память об этой ночи поможет мне пережить разлуку.

— Не нужно слез, Мари, — говорит Леви мне на ухо, -- ты же помнишь, что я обещал тебе?

— Помню, — шепчу я, и замираю, пытаясь остановить навсегда это мгновение тепла в объятиях любимого мужа.

Наконец, я отрываюсь от него и поворачиваюсь к тридцати шести соратникам, лучшим воинам, .ближайшим телохранителям моего князя, которые будут сопровождать его в походе к разлому. Каждого из них я знаю по именам. Каждому из них он доверяет как себе, а значит — каждый из них родня мне.

— Пожалуйста, верните его живым, — говорю я мягко.

— Да, княгиня, мы умрем за него как и следует, если потребуется, — отвечает Нави, коренастый предводитель дружины.

— Не нужно умирать, возвращайтесь целыми и невредимыми, и помните — вы храните душу моего любимого, а значит, храните и меня, потому что без него мне не жить.

Для каждого из трех дюжин хранителей я лично изготовила молитвенные петли, что надевались на руки. Твердый угольный камень пачкал пальцы, и чем чернее были пальцы верующего, тем веселее было трехглавому богу в его царстве.

— Пусть ваши пальцы будут черны, а души пылают ярко от любви к нашему богу, князю и царю.

Я не даром выбрала именно такую последовательность, одаривая каждого. Это было дерзко, ставить князя выше царя, но я доверяла каждому из тридцати шести жизнь князя, а значит, могла доверить и свою. Они не выдадут.

Я снова подхожу к мужу.

Князь Леви закидывает за спину свой полуторный меч и собирает длинные густые волосы в хвост, подвязывая кожаным ремешком. Он двигается быстро и плавно. В каждом движении отточенная годами уверенность и сила. Я любуюсь им, издали глядя, как он надевает легкие доспехи и осматривает своего коня.

Наконец, он в последний раз подходит ко мне и обняв, нежно целует в губы.

— Жди, — шепчет он и улыбается глядя мне в глаза, заставляя мое сердце сжаться от любви.

Я закрываю глаза стараясь удержать огонь его жаркого поцелуя на губах.