Измена, или Тебе меня не сломить! - Настя Ильина, Виолетта Стратулат

— Ч-чёрт! – ругаюсь я сквозь зубы, озябшими пальцами пытаясь правильно вставить ключ в замочную скважину. Следовало давно заменить замок, но всё руки не доходили, и теперь проблема аукается. Не вовремя!

Со злостью пихаю ключ, — дверь, наконец, открывается! — и я залетаю в квартиру, будто за мной кто-то гонится. В зеркале вижу своё отражение и инстинктивно отшатываюсь, понимая, почему на меня так странно смотрели люди в лифте. Распахнутое пальто, шарф свисает на правую сторону и ничуть не прикрывает шею, волосы растрепаны, так как в машине сняла все шпильки, чтобы расслабить мозг хотя бы немного, а косметика растеклась и под глазами огромные чёрные разводы. Сходила на юбилей свекрови! П-поздравила!

С губ слетает болезненный стон. Меня всю трясёт, но разобрать, что виной всему – собачий холод на улице или стресс от пережитого, — я не могу. Успокоиться тоже вне возможностей — и так держусь из последних сил.

Я скидываю пальто с плеч и смеюсь в голос, но это не радость – истерика.

Слёз нет, только лютая жгучая ненависть.

Достаю из кладовки чемодан и спешу в комнату. Спешно скидываю несколько рубашек мужа, брюки, но до меня молниеносно доходит болезненное осознание — я не героиня мыльной оперы, чтобы вышвырнуть его вещи, и это его квартира. Здесь я на птичьих правах! Если я и могу выкинуть отсюда кого-то, то только себя. Осаживаюсь на кровать, закрываю лицо ладонями и смеюсь. Всё тело сотрясает от истерики. Вот ты и получила сюрприз под Новый год! Только какой-то безрадостный. Слёзы всё-таки катятся по щекам, но быстро высыхают. В груди сдавливает, и хочется закричать так громко, чтобы сорвать голосовые связки, но выплеснуть боль. Хочется разнести квартиру ко всем чертям, чтобы муженьку неповадно было, но искры разума удерживают: «не становись дурой». Сердце буквально разрывается на осколки. Легкие горят. Кажется, я никогда ещё не испытывала подобной опустошающей боли. Даже предательство отца не заставило меня столь сильно страдать в прошлом.

Слышу, как открывается дверь, подскакиваю с кровати. Как кипятком ошпаренная…

Надо было запереться, чтобы посидел в подъезде и поморозил свою задницу, скотина! Или свалил к любовнице — может быть, пустила бы любимого погреться на вечерок.

В груди очередной укол боли. Я хватаю свои вещи. Сама толком не понимаю, что нужно взять, и закидываю в чемодан то, что может пригодиться. Вещички муженька из чемодана выбрасываю на пол — соберёт сам, не переломится.

— И что ты за маскарад здесь устроила? – От ледяного голоса меня пробирает до мозга костей. Ненависть вспышкой бьёт в мозг; напоминает ему, что нужно действовать быстрее. – Ты никуда не пойдёшь. Да и куда тебе идти? – посмеивается муженёк.

Поднимаю на него взгляд и смотрю в бесстыжую рожу, куда хочется плюнуть.

— Ты выглядишь жалко: прими душ и расслабься, а потом мы с тобой поговорим спокойно.

— А ты уже принял? Или нормально ходить после того, как помакал свой стручок в помойку?

Меня сейчас вывернет! Зачем только подумала об этом? Виски сдавливает, желудок сжимается, и пару раз меня действительно порывает согнуться пополам, но я сегодня ничего не успела съесть после скудного завтрака — это спасает.

— Теперь это так называется? Помойка? Не знал. Тебе хочется знать, понравилось ли мне? Совершенно не понравилось, но что поделать? Хоть как-то мог удовлетворить свои потребности. Ты же целыми днями пропадаешь на работе, всё стараешься начальнику услужить, прыгаешь перед ним на задних лапках. Да этот старикан видит тебя чаще, чем родной муж. А я не железный. Ты должна была приехать раньше. Если бы приехала, мне бы не пришлось идти с ней, насладились бы близостью с тобой.

Я смотрю на мужа, словно впервые вижу. Он действительно верит в то, что несет? Околесица какая-то!