Перед вами не просто книга. Перед вами – путешествие. Путешествие в самые потаённые уголки человеческой души, где боль переплетается с надеждой, а отчаяние рождает невероятную силу.
«История Одного Пробуждения» – это история Элиаса Бёртона, талантливого художника, чью жизнь разрушило одно предательство, заперев его в добровольном затворничестве. Но даже в самой непроглядной тьме всегда есть место для света. И когда на пороге его старого дома появляются загадочные письма, а в глубинах разбитого зеркала мерцает неуловимая тень, Элиас начинает своё мучительное, но необходимое возвращение.
Этот роман проведёт вас через лабиринты обмана и самопознания. Вы станете свидетелями борьбы за справедливость, раскрытия давних тайн и непростых встреч с прошлым. Вы почувствуете, как каждый мазок кисти, каждая нота, каждое слово в этой истории наполнено искренними эмоциями – от жгучей боли до всеобъемлющего прощения.
В« История Одного Пробуждения» нет однозначных ответов. Она призывает вас размышлять о природе таланта и зависти, о цене выбора и о способности человека найти свой путь к искуплению. Возможно, в истории Элиаса вы узнаете частичку себя, свои собственные сомнения и стремления.
Надеюсь, что эта книга захватит вас с первых страниц и оставит глубокий след в вашей душе. Пусть она станет для вас не просто прочитанной историей, а зеркалом, в котором вы увидите свои собственные возможности для Рассвета.
Приятного чтения.
Тишина всегда была его спутницей. Не та утешительная, глубокая тишина, что обнимает душу в лесной чаще или на вершине уснувшей горы. Нет. Это была другая тишина – плотная, липкая, словно паутина, сотканная из невысказанных слов и забытых обещаний. Она просачивалась сквозь толстые стены старого дома, забивалась в щели оконных рам, висела тяжёлой, давящей пеленой в воздухе. Он давно научился дышать ею, эту тишину, эту пыль забвения, что осела на каждом предмете, на каждом воспоминании.
Десять лет. Десять лет, разделённых пропастью между тем, кем он был, и тем, во что он превратился. Между Элиасом Бёртоном, гением, чьи мазки кисти шептали миру о невидимом, и Элиасом, затворником, чьи руки могли лишь дрожа отнести чашку кофе к губам. Его мастерская, некогда залитая светом и наполненная запахом красок, теперь была склепом. Мольберт стоял в центре, прикрытый выцветшим холстом, словно немое обвинение. Под ним – сотни других, таких же немых, запечатанных полотен, каждое из которых хранит в себе не картину, а обломок души, застывшей во времени.
Он помнил тот день, когда его мир рухнул. Вспышки камер, шум восхищённых голосов, обещания славы. И её глаза. Глаза Анны, в которых тогда он видел только любовь и веру. Глаза, которые несли в себе нечто иное – предвестник неминуемой катастрофы. А потом – её слова, хлёсткие, как удар бича, превратившие его талант, его будущее, его самоё существование в прах. Она продала его. Продала за деньги, за власть, за место, которое должно было принадлежать ему.
С тех пор он умер для мира. И мир умер для него.
Но даже в этой плотной, всепоглощающей тишине, порой слышался шёпот. Шёпот, приносимый ветром, просачивающийся сквозь щели под дверью в виде белого конверта с одним-единственным словом. Слова, которые были абсурдны, бессмысленны, но которые, подобно каплям яда, медленно разъедали его апатию. «РАССВЕТ». «ТЕНЬ». «ЛАБИРИНТ».
И однажды, сквозь пыль и забвение, в глазах нарисованной Анны, на старом портрете, что стоял в его мастерской, Элиас увидел нечто. Едва уловимый блик. Крошечное, искажённое отражение. Отражение, которое несло в себе гораздо больше, чем просто свет. Оно несло в себе намёк. Намёк на присутствие третьего. Намёк на ложь, которая была глубже, чем он мог представить.