Спустившись с переходного мостика, Шамсиев через главное здание вышел на привокзальную площадь, где сновали люди, машины, и, остановившись возле газетного киоска, посмотрел на часы. Было без четверти пятнадцать. В это время здесь его должна была ожидать машина со следователем городской прокуратуры, но она почему-то задерживалась.
Всю ночь и еще полдня, пока Шамсиев ехал в поезде, стояла пасмурная погода, за окном моросил мелкий дождь. Теперь же на небе не виднелось ни облачка, и солнце, казалось, решив взять наконец реванш, жгло так нещадно, что было видно, как колышется и дрожит в его лучах воздух, напоенный дождевой влагой, как оживают, будто тянутся кверху, деревья, влекомые теплом и ярким неуемным светом.
Рядом находился небольшой садик, в тени которого отдыхали пассажиры. Пустующие скамейки манили к себе, но воспоминания о поезде и времени, проведенном в нем, преимущественно в сидячем положении, удерживали от соблазна.
Шамсиев стал просто прохаживаться по тротуару, думая о том, как оказался в этом незнакомом городе, о существовании которого знал разве что по карте.
Накануне, в самом конце рабочего дня, его вызвал начальник следственного управления и велел спешно собираться в дорогу – таково было указание прокурора федерации. Речь шла об одном довольно щепетильном деле, связанном с убийством племянницы первого секретаря горкома. За месяц следствия местным детективам не удалось найти убийцу. После этого в прокуратуру федерации последовал сердитый звонок из ЦК, следственное управление быстро среагировало – и вот он в пути.
Благо еще на работе всегда лежала дорожная сумка с предметами первой необходимости…
Прервав его раздумья, около тротуара, заскрипев тормозами, остановилась белая «Волга» со знаком такси. Из нее вышел молодой человек лет тридцати, высокого роста, худощавый, в элегантном сером костюме и сорочке, белизну которой подчеркивал узкий темный галстук, и сразу направился к Шамсиеву.
Когда он подошел поближе, Шамсиев увидел, что это был сероглазый брюнет, подвижный и энергичный, с неглубоким кривым шрамом на правой щеке.
Улыбаясь, он протянул Шамсиеву руку.
– С приездом, коллега! Следователь городской прокуратуры Вахрамеев Сергей Васильевич! Прошу извинить! По дороге у нашей машины спустило колесо, пришлось ловить такси…
– Спустило колесо… Надеюсь, местные ворожилы не считают это дурной приметой? – пошутил Шамсиев, отвечая ему крепким рукопожатием. Он внимательно посмотрел на брюнета. – Ну ладно… Рад встрече! Следователь по особо важным делам прокуратуры федерации Шамсиев Булат Галимович.
Они уселись в машину – оба на заднем сиденье.
И вот за окнами автомобиля замелькали невысокие здания замысловатой старинной постройки, из красного и серого камня, с голубовато-зелеными выгоревшими крышами и темными глазницами глубоких арок, за ними последовали устремленные в небо современные здания из стекла и бетона, затем вновь вереницы старинных домов с возвышающимися над ними золочеными куполами храмов и церквушек, временами их сменяли зеленеющие за узорчатыми чугунными оградами просторные сады и скверы – словом, во всем чувствовался осовремененный старинный русский город.
Дорога оказалась недолгой. Такси, завернув на неширокую, чуть затемненную густыми деревьями улочку, остановилось у двухэтажного кирпичного здания с короткой, но внушительной вывеской «Городская прокуратура».
Вахрамеев пригласил гостя в свой кабинет. Было здесь уютно, прохладно и ощущался приятный душистый запах, исходивший, видимо, от свежих живых цветов, стоявших в вазе на подоконнике. В углу, возле окна, находились два мягких кресла, разделяемых полированным журнальным столиком, и небольшой холодильник.
