– Габриэль, хватит улыбаться! Ты не выглядишь подозрительной! – Пенни стояла на пожарной лестнице своего дома на высоте второго этажа с фотоаппаратом в руках, чтобы создать естественный ракурс, который она называла «папарацци».
– Хорошо-хорошо! – Габриэль помахала ей снизу. – Мне сделать лицо такое, – бросила она в камеру загадочный взгляд, – или такое?
– Ты пытаешься изобразить злость? – догадался Адам, держа позицию справа от Габриэль. Кикки за пазухой его пиджака забавно верещал. – Нереалистично.
Инопланетный зверёк высовывал свой острый красный носик, задушенный тесными объятиями ксионца.
– А сам-то! – Габриэль промяла пальцем карман на груди Адама, переводя стрелки: – Ты должен выглядеть осторожно-настороженным!
– Так? Или так?
– Твое лицо ни капли не меняется!
– Габриэль, не надо скрещивать руки! Вы вроде идете и что-то ищите! – Используя мокрые перила как фиксатор для камеры, Пенни попробовала взять другой ракурс.
– Куда мне тогда их девать?
– Может возьмёшь в руки Кикки?
Кикки будто понял, что к чему идёт. Он вточил полный презрения взгляд своих бусинок глаз на Габриэль, которую в свою очередь всю перекашивало от перспективы держать этого чудо зверька у себя. Запястье под пластырем ошпарила боль – напоминание об укусе и ядовитых клыках кропуса.
– Никогда в жизни! – отчеканила она, стремительно бледнея.
Кикки зубоскально растянул щеки, его белоснежные усики щекотливо зашевелились, будто он беззвучно посмеивался.
– Вы видите, видите? – Габриэль топнула кроссовком. – Он насмехается надо мной!
– Это всего лишь зверёк, – улыбнулся Адам, потрепав Кикки за щеку, на что тот блаженно завибрировал.
Кикки насмешливо вильнул хвостом, воспользовался сумятицей и перебежал на спину Адаму, где его было трудно достать. Дырявя восьмью когтистыми лапами костюм, он показал Габриэль язык.
– Ах ты!..
Пенни резко одернула камеру и замычала, словно ребенок, чьи игры никто не воспринимает всерьёз. Она быстро прискакала к своим «моделям» и громко отчитала их:
– Вы безнадёжны! Вы оба! Вы что никогда не смотрели триллеры?
Пенни сняла с Адама кропуса и посадила себе на плечо. Скромная и нерешительная, она вдруг вошла в образ, преобразив свое детское личико в нечто совершенно злодейское. Глаза ее погасли и глядели на своих друзей отстранено и пренебрежительно. Светлые локоны создавали загадочную тень, подчеркивая взгляд и зрительно углубляя мягкий рельеф скул. А когда треснула зловещая ухмылка, пышные розовые губы немного запали вовнутрь и стали казаться чуть тоньше, придавая образу скрытности.
Чудище! – посинела Габриэль от страха. – Верни нашу Пенни, пожалуйста.
– Вот этого я и хочу от вас! – Теплейшая улыбка растопила лёд в лице Пенни, и та вновь сделалась милой. – А теперь попробуем ещё разок! Не подведите меня!
Пенни весело поднесла камеру к глазам, но вместо того, чтобы сфотографировать друзей, озадаченность которых пошла позированию на пользу, внезапно опустила фотоаппарат и оборотилась себе за плечо, разметав неукротимые нити волос по лбу. Пока она высматривала в окнах дома что-то, смысл чего сама не понимала, губы её укладывались в суровую линию. Адам и Габриэль сперва решили, что мастер-класс «Как быть злодеем» продолжается.
– Ты в порядке? – обеспокоилась Габриэль, когда странное поведение подруги затянулось по времени.
– Показалось! – Пенни увела ту на пару шагов назад, чтобы выстроить рядом с Адамом в единую композицию: – Вот так! Адам, встань полу-боком. Ага. Нормально. Всё. Замрите. Хотя стойте! – Она подтолкнула Кикки, повисшего у неё на шее шарфом. Зверёк, перескочив через Габриэль, занял своё место на руках пришельца. – Так-то лучше!
Пенни побежала на лестницу, перепрыгивая лужи. Навязав себе мысль, что за ними кто-то следит, она уже не могла от неё отделаться.
