Ирландец - Надежда Черпинская

Давно и далеко

То всем другим горький урок –

Душой (не золотом!) плати

За поцелуи фейри!

стихи автора

Прошлое

– Шон, это ты?

– Я, отец, – он топтался на крыльце, счищая прилипшую на башмаки грязь.

Дверь скрипнула, голова отца просунулась в щель.

– Кому ещё быть? – усмехнулся Рыжий, глядя в обветренное, чуть усталое лицо.

– Ты чего по ночи неизвестно где шатаешься? – добродушно заворчал глава небольшого семейства Фланаган.

– Отец, я всё сделал, что ты мне велел… Можешь проверить! – начал было Шон.

Но Донал его оборвал:

– Да знаю я. Не о том речь… Просто завтра вставать чуть свет, отдыхать бы пораньше лёг… Да и темень уже такая. А ты бродишь совсем один. Добрые люди давно по домам сидят.

– Так то добрые… – буркнул себе под нос Фланаган-младший. – А дьявольскому отродью чего бояться?

– Что, что? Что ты сказал? – нахмурился отец.

– Прости! – устыдившись, Шон опустил рыжую голову. – Отец, прости! Глупость сказал. Не слушай меня!

– Опять с кем-то сцепился? – понимающе хмыкнул отец. – Шон, научись злые языки не слушать. Знаю, что ты ничего и никого не боишься… И постоять за себя можешь. Но людей стоит опасаться, сынок! Ты один – их много. Покуда я жив, я тебя в обиду не дам. А как меня не станет? Тебе здесь жить, так не наживай себе врагов!

– Ты знаешь, не я это начинаю… – насупился ещё больше Рыжий. – Они сами. Отец, что я им плохого сделал? Я никого не трогаю, чего лезут…

– Натура такая людская, – пожал плечами Фланаган-старший. – Норовят заклевать того, кто на них не похож. Стоит голову повыше поднять, вся стая накинется, чтобы вровень был, чтобы не смел. Никто не любит тех, кто отличается. Пойдём-ка лучше в дом! Там у меня котелок на огне…

В доме было тепло и сухо, уютно, несмотря на нищенскую обстановку – в их маленьком доме на утёсе, что стоял на самой окраине деревушки Каерхин в окрестностях Слайго.

Впрочем, кого в Ирландии можно удивить нищетой?

Так жили все, за редким исключением, вроде мистера Маккеннета, отца Шанны.

Он владел торговой лавкой и большим земельным наделом, где выращивал картофель. Не сам, разумеется – нанимал селян за несколько жалких пенни, а многим вовсе платил не деньгами, а всё той же картошкой. Да и землю он, конечно, арендовал – ирландская земля давно уже не принадлежала ирландцам. Но это не уменьшало вес Брайена Маккеннета в глазах всей деревни.

Да, в доме Шанны было иначе. Разумеется, Фланаган там никогда не бывал (его бы и на порог не пустили), но Рыжий подсмотрел как-то в окно. Да и сама Шеннон кое-что рассказывала.

Порой Шон думал об этой разнице, и ему становилось тоскливо. Вдруг Шанна не захочет выходить за него, когда они вырастут? Ведь она привыкла жить иначе, привыкла к достатку…

А что ей может предложить нищий сын рыбака?

Озарение пришло внезапно… и оказалось простым и ясным, как любое озарение.

Значит, надо сделать так, чтобы было что предложить!

И Шон для себя решил твёрдо, что он обязательно разбогатеет: будет работать, накопит много денег, чтобы дом у них был такой же большой и красивый, как у мистера Маккеннета.

Наверное, для этого ему придётся уехать на время из Каерхина, ведь в родной деревушке заработать много денег не получится, даже если он будет рыбачить и днём, и ночью. Даже если он выкопает всю картошку мистеру Маккеннету…

Нет, за богатством надо ехать в большой город. А там… никому не нужен безграмотный сын рыбака.

Поэтому Шон тайно от всех напросился к старому мистеру Фицпатрику в ученики. Колум Фицпатрик к учительству не имел никакого отношения, но один из немногих в Каерхине умел читать и писать и даже имел дома несколько книг.

Шон таскал ему на ужин то рыбы, то устриц, то лесных ягод или грибов, а старик за это понемногу учил мальчишку грамоте. Дело продвигалось медленно, но Шон гордился каждым коряво нацарапанным словом.