На Исаакиевской площади Санкт-Петербурга возвышается величественный монумент: бронзовая шестиметровая конная статуя Императора Николая I. Скульптурная композиция, выполненная под руководством архитектора О. Монферрана, была открыта 25 июня 1859 года – через три года после смерти Императора. Уверенно сидящий в седле Самодержец[1] запечатлен в парадной форме лейб-гвардии Конногвардейского полка, в каске, с палашом на боку.
Статуя, обращенная лицом к Исаакиевскому собору, базируется на массивном десятиметровом многоярусном постаменте. Верхняя часть его облицована итальянским мрамором, а на сторонах – изображения четырех аллегорических фигур: Силы, Правосудия, Веры и Мудрости. Им придано портретное сходство с Императрицей Александрой Федоровной и тремя дочерями Николая Павловича: Марией, Ольгой и Александрой.
Ниже расположены четыре бронзовых барельефа, изображающие важнейшие события тридцатилетнего царствования. На переднем – Николай I передает под защиту гвардейским саперам своего семилетнего сына Александра в критический момент мятежа 14 декабря 1825 года. На левой стороне постамента барельеф изображает усмирение Царем холерного бунта на Сенной площади в 1831 году, на правой – открытие моста на железнодорожной магистрали Петербург – Москва в 1851 году. На четвертом барельефе представлено награждение М. М. Сперанского за составление 45-томного Свода Законов в 1832 году.
Памятник Николаю I – один из самых величественных монументов имперской истории России. Он вызывает удивление и восхищение не только замечательной архитектурно-эстетической композицией, но в первую очередь – самим фактом своего существования.
Даже те, кто самым поверхностным образом знаком с трагической историей Отечества последнего столетия, не могут не знать, под знаком какой ненависти, в атмосфере какой оголтелой русофобии существовала наша страна в эти «каиновы времена». Революционный провал 1917 года ознаменовался лютыми погромами всех образов, следов и знаков великой Православной Империи.
«Либералы» и «демократы» распинали Русь-Россию клеветническими измышлениями. Коммунисты же уничтожали ее не только словом, но и кровавым делом. Убивали без счета людей, взрывали храмы, оскверняли и разрушали могилы, переименовывали города, острова, проливы, горные вершины; изымали и уничтожали портреты, книги, разоряли и распродавали уникальные музейные коллекции.
Миру разнузданной бесократии историческая Россия была не только не нужна, но и всегда оставалась враждебной. В сознание людей внедрялся «прогрессивный», «научный» взгляд на Русскую Историю, в соответствии с которым она – История – всего лишь летопись борьбы «угнетенных» и «угнетателей». Живая, яркая и многоликая картина минувшего времени была заменена фальшиво-серой идеологической поделкой под названием «освободительное движение».
Многолетняя насильственная мировоззренческая «вивисекция» не прошла бесследно. До сего дня находятся люди, в том числе из круга тех, кого именуют «профессиональными историками», все еще не излечившиеся от последствий тяжелейшей русофобской болезни…
Во время самых мрачных приступов национального беспамятства в центре Петрограда-Ленинграда возвышался величественный памятник Человеку и Правителю, который для всех поколений «прогрессистов» и «социалистов» означал только «реакцию», «угнетение», «насилие». Как такое могло статься, почему это случилось?
Сотни памятников царям, князьям и полководцам разрушали в разных городах страны одним мановением руки, не считаясь ни с какими эстетическими, художественными, материальными утратами и затратами. К началу 1917 года в России существовало около 2 тысяч памятников героям Русской Истории, из которых за годы коммунистического режима уцелело не более 10 %
