Игры на грани. Испорченный - Bambie

Злата

Поскольку я заядлая спортсменка, а именно хоккеистка на позиции вратаря, то дисциплина во мне вбита шайбами с детства, которая соответственно включает в себя тайминг.

Терпеть не могу опаздывать, но сегодня именно тот день, когда я не влезла в забитый автобус и пришлось ждать следующий, попала в пробку, а затем еще этот проклятый автобус сломался и целый квартал мне пришлось топать пешком.

Бегу по лестнице, как ошалелая. С явно круглыми глазами, перепрыгивая через две ступени. Уже добираюсь до самого верха, когда лбом врезаюсь в чью-то, точно вылитую из стали, грудь.

Черт! Больно!

Позорно падаю на свои нижние девяносто, поднимаю голову и натыкаюсь на насмешливый взгляд голубых как небо глаз.

— Смотри, Клюв, тебе уже девки сами под ноги падают! — ехидно комментирует какой-то недоумок сбоку.

Хотя, почему какой-то? Это Марк Кузнецов один из этих самых «популярных» парней, по которым сохнут девчонки, и которые лично у меня вызывают приступ тошноты.

Нет, внешне с парнем все отлично. Подкачанный, смазливый и прекрасно об этом осведомлен, отчего и эго у него размером с нашу планету.

Яростно сверкая глазами, поднимаюсь, отряхиваю штаны и поднимаю сумку.

Подумаешь споткнулась! Что, издеваться теперь? Впрочем, этим наглецам и повода не нужно.

— Обычно девушкам руку подают, а не хамят, — фыркаю в ответ, одаряя кретинов презрительным взглядом.

— Обычно девушки на коленях другим делом занимаются, — развязно подмигивает Рома Клюев, медленно скользя по мне оценивающим взглядом.

Это именно в него я врезалась. В главного засранца университета, который, кажется, задался целью переспать с каждой девчонкой в радиусе ста километров. Репутация, я вам скажу, хромает. Как впрочем, и воспитание. Фу, таким быть!

Клюев, безусловно, незаслуженно красив. Голубые глаза, обрамленные темными длинными ресницами, кокетливая полуулыбка, из-за которой многие девчонки лужицей расплываются у его ног, греческий профиль и, само собой, мускулы и кубики. Вот только на меня это не работает. И не таких видали, я вам скажу!

— Уверена, так и есть, если у них вместо мозгов сахарная вата, — язвительно парирую, элегантно закидывая сумку на плечо.

Кузнецов выразительно присвистывает и начинает ржать, как конь, отчего я недовольно кривлю губы и раздраженно закатываю глаза.

— Пройти можно? — вздернув горделиво подбородок, спрашиваю.

Потому что этот Клюев не сдвинулся ни на сантиметр и не дает мне пройти, а я как бы опаздываю! А он стоит столбом, и прожигает меня своими голубыми омутами. Смотрит прищурено, я бы сказала хищно.

— А что мне за это будет? — лукаво вздергивает бровь.

Ну явно же намекает на какую-то пошлость. Чего еще можно ожидать от главного бабника универа.

— Останешься в целости и сохранности, — мило хлопая ресницами, елейным голоском протягиваю.

— Хах! Уже пошли угрозы, Клюв! Смотри в оба, а то от угроз до прямого домогательства — разгон небольшой.

Парни понимающе ухмыляются друг другу, чем меня еще больше бесят. Возомнили из себя не пойми что!

— Имя скажи — и пропущу, — неожиданно требовательно заявляет Клюев, а у самого глаза горят вызовом.

— Марфа! — лгу, не моргнув глазом, но он сразу просекает, что это полная чепуха.

Надо же, вроде обалдуй, а какой проницательный.

— Марфа — иронично хмыкает. — Почему не Матрона?

— Потому что — гладиолус!

Ясно-понятно. В эти кошки-мышки мы можем играть очень долго, а я уже итак опоздала. И мне в отличает от Клюева, любимчика университета и капитана хоккейной команды, не закатят глаза за опоздание, а сделают выговор. Ему поди, если он явится, красную ковровую дорожку расстелят.

Клюев, видимо, еще блеснул не всем своим остроумием, как и его дружок, но у меня нет времени на словесные шахматы, поэтому я ловко проскальзываю под руку парня и несусь в спортзал, слыша вслед: