Москва встретила Макса Северова моросящим декабрьским дождём. Шереметьево казалось ему одновременно чужим и до боли знакомым. Три года в Афганистане, работа на "частников" после увольнения из армии – и вот он снова дома, в стране, которую больше не узнавал.
Тусклый свет аэропорта освещал бледные лица встречающих. Макс поправил лямку потрёпанной сумки и направился к выходу. Его никто не встречал.
Странный старик в потёртом пальто приблизился к нему уже на выходе.
– Товарищ Северов? – хриплый голос, тяжёлый взгляд.
– Кто спрашивает?
– Неважно. – Старик огляделся. – У меня мало времени. Возьмите это.
Он вложил в руку Макса небольшой металлический предмет – потемневший от времени амулет с вырезанным на нём символом, напоминающим перевёрнутую руну.
– Что это за…
– Они придут за ним. И за вами. – Старик схватил Макса за рукав. – Границы истончились. Разлом расширяется. Найдите Вертинского. Он объяснит.
Прежде чем Макс успел что-то ответить, старик закашлялся, схватился за сердце и медленно осел на пол. Его глаза остекленели, а изо рта потекла струйка тёмной жидкости, слишком густой для крови.
Люди вокруг начали кричать. Кто-то звал медиков. Макс машинально спрятал амулет в карман и отступил в сторону. Что-то подсказывало ему – это только начало.
Ключ со скрипом повернулся в замке. Пыль, запустение – квартира встретила Макса тишиной и холодом. Три года здесь никто не жил. Соседка по площадке, Нина Петровна, изредка проветривала помещение – единственный человек, который помнил о существовании бывшего спецназовца.
Макс бросил сумку на продавленный диван. Старая "двушка" в панельном доме в Чертаново казалась чужой. Он включил свет, и тусклая лампочка озарила потрескавшиеся обои и пыльный ковёр на стене.
– Добро пожаловать домой, – хмыкнул он.
Ночью Макс проснулся от странного шума. Амулет, положенный на тумбочку, светился тусклым сине-зелёным светом. С улицы доносились звуки, которых не должно было быть в спальном районе в три часа ночи – словно кто-то скрёб когтями по асфальту.
Подойдя к окну, Макс увидел тёмную фигуру. Существо, напоминающее человека, но двигавшееся на четвереньках, обнюхивало землю под его окнами. Существо подняло голову – в темноте блеснули красные глаза.
Макс моргнул, и видение исчезло. Но амулет продолжал светиться, а на его поверхности проступили новые символы, которых раньше не было.
В морге Макса встретил низенький патологоанатом с нервным тиком.
– Интересуетесь покойным? Родственник? – спросил он, жуя бутерброд.
– Нет. Просто оказался рядом, когда он умер.
Патологоанатом недоверчиво прищурился:
– Странная смерть. Очень странная. Официально – обширный инфаркт. Но я такого ещё не видел… – он понизил голос. – Все внутренние органы словно высушены. Как мумия. А ведь я видел его за час до смерти – он был абсолютно здоров.
Старика звали Аркадий Волин, бывший сотрудник НИИ экспериментальной физики. Закрытое учреждение, работы под грифом "совершенно секретно". После распада СССР – отставка, пенсия.
Выйдя из морга, Макс заметил чёрную "Волгу" на противоположной стороне улицы. За рулём сидел человек в тёмных очках, несмотря на пасмурный день. Машина тронулась, как только Макс посмотрел в её сторону.
В тот же вечер в дверь его квартиры постучали. На пороге стояла молодая женщина с короткими тёмными волосами и настороженным взглядом.
– Северов? Макс Андреевич? Меня зовут Алина Вертинская. Мой отец просил передать, что вам пора встретиться.
Николай Вертинский жил в старом доме в районе Арбата. Бывший профессор, специалист по "альтернативной физике" – так он сам назвал свою область исследований.
