Хозяйка таверны в квартале воров - Катерина Тумас

Засыпала я хоть и на неудобной постели, зато с улыбкой. Прогресс уже в первый день моего попаданчества. Если кто-то подобным образом подгадить мне хотел, то ему не удалось меня даже демотивировать толком!

Снился мне... быт. Да-да, если слишком много делать чего-то, то потом даже во сне будешь продолжать. Вот и я снила, как мыла посуду... Хотя нет, стоп, я сегодня в руки брала только кастрюлю для мыла... Но разве это не мои ладони?

А ведь и правда не мои! Не Леры, а Лорин! Точнее, Лори, ка её сокращённо называл брат.

— Что случилось? Куда вы спешите? — Наскоро вытирая руки передником, она выбежала из кухни на топот множества ног и попыталась добиться от торопящихся клиентов, почему вдруг они резко ломанулись к заднему выходу.

В основном ее игнорировали. Кто-то все-таки остановился, чтобы ответить, но в этот же момент из зала раздался жуткий скрежещущий грохот. Охнув и мигом побледнев, Лори рванула туда. Пришлось неприятно потолкаться между спешащими в противоположном направлении плотного телосложения мужиками, которые в большинстве своем и составляют контингент захудалой таверны. Но Лори, наконец, пробралась ко входу в зал.

Ох-ох, лучше бы осталась на кухне, нервы поберегла. Какой-то пышущий гневом аристократишка, которому вообще-то совершенно нечего делать в квартале воров, методично расшвыривая мебель к стенам, продвигался к столику, за которым сидел Рик с какой-то… боги-боженьки, еще одна аристократская задница! Вот это аншлаг! Впрочем, девочка вроде симпатичная, миленькая такая, не вызывает отвращения чопорностью, которая обычно так и сквозит в манерах высокородных лерри. «Хотя откуда мне, простой хозяйке таверны в бедном квартале, знать, что там обычно у аристократов на морде высвечивается...»

Но лесом девицу. Второй представитель знати в моей забегаловке производит противоположное впечатление. Вот только кроме неприятного впечатления он производит еще и погром, ломает столы да стулья, круша все на своем пути.

«О Создатель, моя таверна! Моя родовая тавернушка! Что же с тобой сталось!» По телу пробегает холодная волна цепкой паники и ощущения полного провала. Это последняя капля в череде неудач. Все, она сорвалась: «Не могу больше держаться на краю, равновесие меня подвело после очередного смачного пинка под мой тощий, как говаривают клиенты таверны, зад. Никогда я не позволяла себе выражать эмоции на людях, но сейчас меня это не остановит…» Упав на колени, Лори принялась плакать, жаловаться на свою жизнь, стенания переходят в рыдания. Сплошной поток слов. «За что мне… Почему я… Как теперь быть…» и все в том духе.

В полуобморочном состоянии она доползла до своей каморки под крышей и упала на противно скрипнувшую кровать.

«Самой от себя противно. Как же я слаба! — думала Лори. — Но нет сил, нет больше гребаных сил! Это для меня уж слишком. Матушка говорила, что никогда нельзя сдаваться, что рано или поздно все наладится. Не бывает в жизни только черных полос, всегда за ними идут и белые. Но в моем случае либо полосы черно-черные, либо наладится слишком поздно. Я перестала ждать. Ничего хорошего больше не может произойти. Не верю…»

— Хотя вон сын трактирщика дальше по улице уверяет, — не сдержавшись, заговорила вслух, — что самое лучшее со мной случится именно в неравном браке с ним. Видимо, где-то между тем, как я убираюсь в общем доме, рожаю и нянчу его сопливых отпрысков да подношу ему пиво за обедом. Ой, еще и готовлю обед. Тьфу, мразота!

«Создатель, за что ж мне так не повезло… — со всхлипом Лори уткнулась в жесткую подушку лицом и разрыдалась. — Кому я дурное сделала? В жизни только кур на суп забивала, не больше. Так теперь не то что кур нет, суп сварить может оказаться не из чего. Таверна забрала родителей, деньги, теперь забирает мои силы. Я даже закрыть ее пыталась, да разве скажешь слово поперек постоянным клиентам-головорезам, которые страсть как хотят выпить с самого утра и продолжать вплоть до восхода луны? В квартале воров свои порядки, свои законы. Ты здесь либо помогаешь остальным, либо идешь по миру».