***
Я не могу спать. Наверное, скоро я умру.
***
страх – это горькое-горькое пойло в старинной бутылке.
ты глотаешь, когда самолет выпускает закрылки.
ты глотаешь, и закрывая глаза на мгновение,
думаешь о падении.
Так начинается очень красивое и мрачное стихотворение одной поэтессы. Я очень люблю его, но… Это не страх. Еще не страх. Когда самолет выпускает закрылки – он идет на взлет, а значит нормальный человек, не имеющий нарушений в психике, испытывает только радостное возбуждение. Дрожь прокатывается по корпусу самолета и передается тебе. Вместе с ним, вместе с этим крылатым исполином, ты готовишься взлететь, ты предвкушаешь полет… А те, кого природа за что-то наградила аэрофобией, испытывают панику. Паника – это не страх, это другое. Страх не отключает разум, он присутствует одновременно с осознанием происходящего, с поиском средств борьбы с ним, и с тем, что его вызвало. Паника – иррациональна. Паникующий человек может уже забыть, что стало причиной приступа паники. Приступа! Паника – это болезнь, а страх – это состояние. И когда ты испытываешь страх – ты не можешь забыть его причину.
От страха седеют. Он остается с тобой навсегда.
Но в одном я согласен с автором этого стихотворения: страх – это горькое-горькое пойло в старинной бутылке. Самое страшное – всегда самое древнее, ведь не зря же одно из самых ходовых клише фильмов ужасов – это пробудившееся древнее зло. Лавкрафт это знал…
А что может быть древнее смерти?
И что может быть горше нее?
***
Мы познакомились чуть больше года назад в кофейне. У меня там состоялась встреча с одним потенциальным партнером и инвестором. Встреча прошла не слишком продуктивно, вполне возможно потому, что я все время косился на сидевших за соседним столиком двух девушек, мило щебетавших о чем-то важном и насущном. Особенно на одну из них, сидевшую лицом ко мне. Прямые волосы, в меру короткие, чтобы за ними не слишком сложно было ухаживать, и в меру длинные, чтобы выглядеть эффектно и красиво. Тонкие и изящные руки, открытые до самых плеч, черное платье – не слишком короткое, чтобы девушка не выглядела вульгарной и доступной, но и не слишком длинное, чтобы подчеркнуть красоту стройных ног. Правильный овал лица, чуть вздернутый носик, румяные щеки, идеальный, едва-едва заметный макияж, и ни одной морщинки.
Казалось бы, слова "молодая девушка" и "морщины" – несовместимы, но жизнь научила меня обратному. Жизнь – она такая, особенно в современном большом городе вроде Медянска. Вечная спешка, недосып, сухой и пыльный воздух, офисная жизнь с ее стрессами и кондиционированным воздухом… Я видел и 20-летних студенток, в уголках глаз которых спрятались мелкие морщины. А макияж… Родители сейчас почему-то не учат девушек краситься. Может быть, это наследие советской эпохи, в которой макияж на лице был чем-то недопустимым среди честных пролетариев, а может, это уже следствие нашего времени, в котором родителям, занятым попытками выжить в этом мире, просто некогда научить своих дочерей как быть красивыми? Не знаю. Но факт в том, что на улицах очень много девушек, либо не знающих, что всего несколькими штрихами их можно было бы сделать значительно краше, либо не догадывающихся, что неудачный макияж выглядит броско и отталкивающе.
Эта девушка знала, что она красива, и знала, как подчеркнуть свои достоинства, а это говорило еще и о том, что она умна. И сочетание этих двух факторов делало ее еще более привлекательной в моих глазах.
Я никогда не знакомился в кафе, несмотря на то, что я – частый их посетитель. Мой ритм жизни не позволяет мне готовить дома самому, а поскольку живу я один, то о домашнем обеде в пластиковом контейнере мне остается только мечтать. А значит – на обед мне прямая дорога в кафе, ну а на деловую встречу, если и мне, и партнеру неудобно приехать друг к другу в офис – в кофейню. Но никогда еще я не пытался познакомиться с кем-то из посетительниц общепита, да и со своей девушкой в подобном заведении в последний раз был очень-очень давно.
