Хочу тебя любить - Елена Тодорова

Только не вздумай его прощать!

© Варвара Любомирова

Каким-то чудом отмираю. Возможно, начинает работать главный инстинкт – инстинкт самосохранения. Метнувшись, слепо хватаюсь за дверную ручку и без стука забегаю в аудиторию. Один смазанный взгляд по амфитеатру, и я понимаю, что ошиблась. На нервах не влево, а вправо бросилась.

Боже… Какая нелепость!

Но выйти сразу я не могу. Стою, крепко сжимая дверную ручку, и пялюсь на застывшего у кафедры педагога. Будто, если Бойко решит войти следом, я смогу ему помешать.

– Варвара?

Черт, даже преподаватели, которые у меня ничего не читают, в курсе, кто я такая. Настоящая знаменитость!

– Вы, должно быть, ошиблись аудиторией.

Да знаю я! Но как выйти? Никак!

– Окей. Не проблема. Сейчас уйду. Мне просто нужно отдышаться.

Странно, что над сказанной мной глупостью никто не смеется. Все сидят очень тихо и смотрят на меня во все глаза. Ну, точно, знаменитость. Прекрасно!

– Кстати… Рядом со мной можно дышать. И даже говорить, – выдаю на эмоциях. Не дожидаясь реакции, приоткрываю дверь и осторожно высовываюсь в коридор. Пофиг, как это выглядит со стороны. Уже и так опозорилась. Убедившись, что проход свободен, оборачиваюсь к замершей аудитории. С беззаботной улыбкой бросаю на прощание: – Спасибо! Всем хорошего дня!

И, наконец, выхожу.

Доцент Васильев, конечно же, встречает меня не менее радушно. Лично провожает к свободному месту. Не ругается, когда ребята поочередно меня окликают, чтобы поприветствовать. К тому моменту, как опускаюсь на деревяную лавку, внутри уже медленно закипаю.

Ладно. Так ведь будет не всегда. Только сегодня. Возможно, еще завтра. Ну, край – послезавтра. Потом все утихнет. Так обычно и бывает. Нужно просто перетерпеть первые дни.

После четвертой лекции я понимаю, что бегать от Кирилла смысла нет. Мы каким-то загадочным образом оказываемся рядом на каждой перемене, но он на самом деле не предпринимает никаких попыток подойти.

Встречаемся взглядами, и в моей груди вспыхивает огонь. Воспаляется и томительно ноет каждый нерв. Всего пару секунд, прежде чем я отворачиваюсь. И все. Источник гаснет. Разочарование после этого так глубоко, так остро… Оно вынуждает меня чувствовать себя очень несчастной.

«И это пройдет», – убеждаю себя я.

Сердце еще какое-то время гулко и отчаянно стучит. Но потом и оно успокаивается.

– Привет, – подходит ко мне после лекций Чарушин.

Лучший друг Бойко. А с недавних пор и мой. Так уж получилось, что он теперь между нами, будто между двух огней.

– Привет, Артем, – заставляю себя улыбнуться.

Хоть сам Чарушин и винил себя в произошедшей со мной трагедии, я так никогда не думала. Да, именно он меня тогда привез на набережную, но я ведь знаю, что Артем пытался помочь нам с Бойко наладить отношения. Никто в здравом уме не смог бы предположить, что бывшая моего сводного братца вскипит такой ревностью, что попытается меня убить.

– Ты как? – спрашивает не первый раз.

Но я ведь так ни с кем и не поделилась, что мне до сих пор периодически снится, как на меня с оглушающим ревом несется автомобиль. При столкновении меня отбросило на несколько метров, и машина остановилась. Но это я знаю уже из чужих рассказов. Сама помню резкую всепоглощающую боль и то, как надо мной стремительно закружилось звездное небо. Закружилось и стало таким маленьким-маленьким… Сжалось в одну крохотную точку, и мир поглотила темнота.

– Отлично! Рада выбраться из четырех стен. Ты же знаешь, как они меня угнетали последние месяцы!

– Знаю, – кивает Чара.

В какой-то момент чувствую, что где-то совсем рядом появляется Кирилл. Сдерживаюсь, чтобы не вертеть головой. Затылок знакомо обсыпает мурашками. А следом и по плечам, груди, спине они несутся.