Гунны - От Моря до Моря - Ильхан

​ - Богра, прекращай бросать камни в воду. Отца нашего – Тенгри разгневаешь! – почти прохныкал Ирек, стоя в метре позади меня.

Я же, свесив ноги с края обрыва, отправил очередной булыжник в пену, разбивающихся о скалы океанских волн, ожидая услышать очередное суеверие, ответил:

- И почему же?

- Легенды говорят, что в давние времена, когда еще не было самого времени, а ночное небо не освещали луна и звезды, и солнце не дарило свое живительное тепло, на дне этого океана находилось золотое яйцо. В нем спал Тенгри. В этот сон Отца нашего погрузил его брат Эрлик. Однажды, яркий луч света…

- …Разбудил Тенгри... и только этот луч мог пробудить его ото сна. Луч исходил от сияния красоты Матери Умай! – перебил я Ирека. – А когда он проснулся, то создал солнце и звезды…

- Да! Так оно и было! – встревоженно посмотрел он на меня. - Что так тебя рассмешило?

- Я могу рассказать тебе истинную историю о происхождении земли, луны…

- Да знаю я, чем ты забиваешь голову бедного Тегына. Совсем запутал мальчика. И почему Тенгри до сих пор не наказал тебя за такое святотатство?

- Ты хочешь, что бы он покарал меня за это? – прямо посмотрел я в его глаза и поднялся на ноги.

Он, не отводя глаз, но заметно стушевавшись, проворчал:

- Хотя ты его любимчик! Он простит тебе и не такое.

- Ладно, пойдем, – хлопнул я по плечу сконфуженного моим вопросом Ирека, решил дальше его не смущать. Я вскочил на одного из скакунов, которых держал за узды «бешеный», и направился прочь от океана.

Ирек, запрыгнув на другого жеребца, догнал меня.

Какое-то время мы неспешно, молча, ехали в сторону видневшихся в дали сторожевых башен пограничной крепости империи Когурё. Отряд, следовавших за нами «бешеных», также безмолвствовал.

Я же слушал успокаивающий шум тихоокеанского прибоя, который с первого дня прибытия к северным границам Когурё ежедневно манил меня на протяжении уже нескольких недель.

- Ну, Богра, что решил? – не выдержал молчанки Ирек.

- А, что тут решать? – ответил я вопросом, в очередной раз, ожидая его доводы.

- Мы без труда захватим эту крепость. Копейщики и щитоносцы ханьцев уже готовы к штурму. А «бешеные» и железная конница остановят отряды сына императора Когурё. Но лазутчики сообщают, что он находится еще в трех днях пути от нашей стоянки. Отдай приказ, и к завтрашнему вечеру мы будем пировать на пепелище…

- Ты прав. Эта крепость нам не помеха. Но я думаю, что правитель Когурё не желает и не имеет сил для войны с нами. Иначе бы на помощь гарнизону вместо тридцати, направил бы триста тысяч воинов. Сейчас к югу от своей страны, он ведет войну сразу с тремя царствами, и потому мы легко сможем пройти всю ее северную половину.

- Тогда, тем более, мы не можем медлить, - перебил меня Ирек в начинающемся радостном возбуждении от предчувствия скорых грабежей. –Лошан, укрывшийся в этой крепости, побежит дальше, на юг. И это даст нам справедливый повод продолжить войну до полного покорения Когурё!

Я же не хотел воевать с Кореей. И не только потому, что очередной вызванный мной военный конфликт приведет к десяткам тысяч смертей. Крови не боялся никогда, потому и пошел в хирурги в своей прошлой жизни, а к смертям солдат, да и мирных жителей, уже стал относиться почти равнодушно. Но о начале войны гуннов с Когурё желает Чен Тан, именно он убедил меня лично преследовать Лошана до границ Кореи и даже выделил мне в помощь двадцатитысячный корпус пехотинцев, усиленный военными инженерами и артиллеристами.

Я вспомнил события почти полугодичной давности…

* * *

 ​-…Тегын, в этом сражении мы все можем погибнуть, потому тебе тоже нужно уходить! – пытался я убедить братишку добровольно покинуть меня, показав камчой вслед медленно удаляющемуся войску степняков.