– Тревога! – в дежурку, где мы предавались распитию послеобеденного чая, ворвался Незлобин. – Дежурный по «семерке» звонил. Два каких-то урода детей в школе захватили!
Я рванулся к стоящему на столе телефонному аппарату. Сухой голос Алидина подтвердил вызов и приказал немедленно выдвигаться во Внуково, где персональный самолет главы КГБ уже готовится к вылету. У Андропова есть теперь личный джет?
– Очень на тебя надеюсь, Николай… – генерал повздыхал в трубку. – Сам знаешь, где вы хорошо себя проявили, но такого чрезвычайного происшествия у нас еще не было.
Я посмотрел на китель. На левой стороне, прямо над сердцем блестела Золотая звезда Героя Советского Союза. Вручал лично Брежнев за рейд к американской базе и за «Кобры». И вручал примерно с такими же напутствиями, как сейчас Алидин. Дескать, большое достижение, но еще бо́льшая ответственность.
– Очень на тебя и на «Гром» надеемся, Орлов.
Я сделал еще несколько звонков. Информации было немного, но самое главное известно: пока все живы. Я бросил взгляд на часы – половина четвертого. В школах сейчас обычно четыре или пять уроков, значит, уже три или два часа прошло…
Народ, охреневший от такой вводной, залетел в автобус, побив все мыслимые и немыслимые нормативы. Стоило мне поставить ногу на подножку, как Вениамин, зло газовавший до этого, бросил сцепление, и наш шишижный пепелац, плюнув мелким мусором из-под колес, с коротким скрежетом колес начал разгоняться. В этот раз Огонек превзошел сам себя. Пару раз мне даже казалось, что автобус в поворотах вставал на два колеса. Однако одергивать или там пенять на стиль вождения никто даже не думал. У всех реально было настроение «вперед и порвать»…
– Там самолет «тушка» какая-то, автобус в него не влезет, – перекрикивая орущий двигатель, проорал в салон я, – так что давайте по запасному варианту.
Еще раз мысленно поблагодарив Николая Григорьевича за его идею с контейнерами, я продолжил насиловать рацию, выясняя детали происшествия. Пока выходило так, что в Сарапуле два солдата-срочника зачем-то приперлись в школу, где захватили один из десятых классов. Из вооружения – два автомата Калашникова и сто двадцать патронов к ним. Это выяснилось из быстрой ревизии вскрытой оружейки.
Дезертиры требуют заграничные паспорта, визы, самолет в любую страну Запада. И все это под личные гарантии Брежнева. Иначе – расстрел заложников. Я скрипнул зубами. Где этот чертов Сарапул, сколько до него лететь?
Из школы уже всех вывели и поставили кольцо оцепления вокруг. И прямо сейчас, пока мы распугиваем водителей своей сиреной и мигалкой, какой-то умный мужик уже начал с гадами переговоры. От сердца немного отлегло…
Сидящий за Огоньком Казанова между тем уже связался с аэропортом и выяснял, где стоянка выделенного нам самолета. Судя по разговору, на том конце линии оказался какой-то чересчур дотошный идиот, который решил начать оформлять пропуск для проезда на взлетное поле. Не успел я попросить по своим каналам о содействии, как Игорь, решив не тратить время и обматерив идиота, достал таблицу частот и напрямую связался с диспетчерской. Правда, в трясущемся автобусе поначалу он вылез на частоты диспетчеров посадки, но после обмена парой предложений переключился на людей, ответственных за рулежку и размещение самолетов.
– Бл…! Куда дальше?!
Услышав маты Огонька, я поднял голову от блокнота. Оказывается, мы были уже почти на взлетке, и перед нами выстроились рядами самолеты.
