Громкий развод Сенатора. Как он мог?! - Анна Герцева (Стелла Юсупова)

-Мы разводимся, - муж чеканит привычным авторитарным тоном, заставляя меня замереть,- иди собирай вещи.

-Марк, ты о чем?! Как?- не верю… Это какой-то дурной сон.

Мы женаты около года и очень сильно хотим ребенка, активно над этим работая.

Этой ночью мой муж прилетел из командировки, разбудил страстными поцелуями и… долго показывал, как сильно соскучился. Что могло измениться за полдня?

-Олег отвезет тебя в дом в горах. Будешь там, пока я не позволю его покинуть. Делай, как говорю! Ты же понимаешь, что мне лучше не перечить?

Понимаю… Кто я против всесильного сенатора Каменского…

От этой мысли только больнее.

Как он мог?!

1.

-Мы разводимся, Марина, - чеканит привычным авторитарным тоном, заставляя меня замереть.

-Марк, ты о чем?! Как?- не верю… Это какой-то дурной сон.

Еще ночью мой муж прилетел из командировки, разбудил страстными поцелуями и… долго показывал, как сильно соскучился.

-Ты немедленно соберешь вещи. Олег отвезет тебя в дом в горах. Будешь там, пока я не позволю его покинуть.

-Я… не понимаю…- шепчу потерянно.

Мы женаты около года и очень сильно хотим ребеночка, активно над этим работая. Мы любим друг друга…

Так что могло измениться за какие-то полдня?

-Будь послушной девочкой, Марина. Делай, как я говорю. Ты же понимаешь, что мне лучше не перечить?

Понимаю… Кто я против всесильного сенатора Каменского.

От этого только больнее.

Как он мог?!

В голове пульсируют только эти три слова…

Говорят, у женщин сильно развита интуиция. Мне тоже казалось, что я прекрасно все чувствую. Себя, его, наше отношение друг к другу… Казалось, что с первого дня, как мы узнали друг друга, я ощущала с Марком почти сакральную связь…

Нет. Всё это байки. Просто женские разговоры на лавочке. Нет никакой интуиции. Нет никакого предчувствия. Потому что иначе как я могла не заметить резкой перемены в его отношении?

«Мы разводимся, Марина»,- бьет по вискам набатом снова и снова, а я задыхаюсь от нехватки воздуха, проваливаюсь в темноту отчаяния, не нахожу ни логики, ни смысла в его суровом приказе…

Кажется, что это просто злая шутка, жестокий розыгрыш…

Но когда домработница начинает бесстрастно и бесцеремонно собирать мои вещи по приказу мужа, совершенно игнорируя меня - еще пару мгновений назад хозяйку этого дома - а теперь растерянно стоящего в одном пеньюаре поверх комбинации призрака в собственной семейной спальне, верить все-таки приходится.

Марк бросил меня… Наша сказка не продлилась и двух лет… Этот всесильный мужчина сначала поднял меня до небывалых высот, а потом бессердечно швырнул вниз, на самое дно… туда, где нет ни света, ни надежды, ни веры…

Это больно… Нет, это не просто больно. Это смертельно больно. Я чувствую себя лебедем, которого подстрелили. Шансов выжить нет. Потому что это предательство слишком резкое, слишком жесткое, слишком неожиданное… Выверенным ударом в спину.

Я ведь должна была хоть что-то почувствовать… Легкую тень раздражения в свой адрес, охлаждение, равнодушие… Каменский важный и занятой человек… При желании он бы мог легко сделать так, что я бы его неделями не видела, но все наши дни и ночи были наполнены такой страстью и привязанностью, а дни- жаждой увидеть друг друга даже на мгновение, выкрав время в напряженном графике… Как? Как все могло в одночасье измениться?!

Он несся ко мне, преодолевая любые расстояния, неважно, было ли это кустовое совещание во Владивостоке, поездка по линии сенатского обмена в Аргентину или вызов на аудиенцию к самому Президенту, он всегда возвращался ко мне…

«Могу засыпать только когда ты под моим крылышком, Маришка»,- нежно шептал он, зарываясь своим лицом с колючей щетиной в мои волосы,- «ты мой дом»…

Маришка… Из его уст это звучало так… Крышесносно…