Глава 1
— Спасибо, Нина, дальше я сама.
Получилось коряво. Сложно говорить уголком рта. Еще сложнее
самой управлять коляской – у меня уже не руки, а птичьи лапки:
болезнь так изуродовала конечности, что я похожа на сухую древнюю
старуху.
Сиделка Нина помедлила, но ручки коляски отпустила. Я знала, не
оборачиваясь: на красивом ее лице гримаса и губы неодобрительно
поджаты. Плевать. Мне осталось одно удовольствие: нажимать на
кнопку коляски и чувствовать, что я еще хоть что-то
контролирую.
Муж ждал меня в гостиной. В нашей прекрасной гостиной, которую я
когда-то с такой любовью обставляла дорогой мебелью из дуба. На
стенах – чудесные, полные солнца картины с сельскими улочками. Окна
от пола до потолка и широкая дверь на веранду с дощатым полом. Это
удобно – широкие двери, коляска проезжает свободно.
— Аля, милая, — проговорил муж, поворачиваясь. — Как ты
сегодня?
Я не видела его лица – свет бил в глаза, наша гостиная всегда
полна солнца – но чувствовала, что он улыбается. Мой любимый
человек, моя отрада и поддержка. Тот, кто не бросил меня, когда
настигла болезнь. Тот, кто до сих пор рядом.
Я кивнула, попыталась приподнять руку. Влад склонился надо мной,
на несколько секунд прижал мою ладонь к своему лицу, затем закрыл
дверь гостиной на ключ и сам покатил коляску на веранду.
Ладонь моя была влажной от слез. Влад плакал. Неужели решился?
Неужели?! Последние полгода были так полны физической боли, что я
теряла связь с миром, постепенно переселяясь в мир тяжелых,
отключающих нормальное восприятие реальности обезболивающих. Если
бы кто-то поставил диагноз, если бы хоть кто-то определил, от чего
я умираю. Редкое генетическое заболевание неизвестной этиологии –
вот все, что сказали нам врачи.
На веранде Влад долго молчал, а потом проговорил:
— Солнце светит, а парит так, словно гроза будет. Аля… я сделал,
что ты просила. Там, рядом с тобой, на столике.
Я скосила взгляд. Высокий флакон с неразборчивой наклейкой.
Заводская пробка с алюминиевой фольгой срезана и лежит рядом.
— Это… особое средство, при большой дозировке вызывает остановку
сердца… безболезненную.
— Ты… — промычала я. — Я не хочу, чтобы тебя…
— Мне обещали, что следов не останется.
Влад всегда понимал меня с полуслова.
— А я не хочу… тебя отпускать, — голос мужа сорвался. — Ты
слишком мне дорога.
— Прости, Владушка… я больше не могу. Прости. Спасибо.
— Аля…
— Сейчас… уходи. Долгие проводы…
Влад вложил пузырек мне в руку, всхлипнул и отвернулся. Самое
лучшее время для тихого ухода: Нина вышла на обеденный перерыв.
Вернется через час, сменив Влада, который поедет на работу. В
хорошую погоду я всегда провожу это время на веранде.
— Сколько?
— Минут… пятнадцать, — Влад стоял, впившись в перила.
— Хорошо. Иди.
Нужно подождать и выпить «лекарство» вовремя. Чтобы быть еще
теплой, когда Влад спустится, поцелует меня в щеку, уберет «улики»
и уйдет, чтобы «не будить».
Мы попрощались. Влад нашел в себе силы успокоиться и оставить
меня одну. Я смотрела на реку и луг. Всегда мечтала жить за городом
и исполнила свою мечту, когда основала «Психею», центр
психологической помощи. Сначала пандемия, потом кризис… Компания
поднялась за счет стремительного повышения спроса на онлайн-сессии.
У нас появились деньги, дом, коллекция картин и… мое проклятие –
болезнь.
Что ж, не будем тянуть. Еще один взгляд на любимый вид…
Нет, так нельзя. Внутри росла сильная убежденность: я не вправе
лишать себя жизни. Не сейчас, когда я еще могу… жить. Пусть
болезненно, ограниченно, но жить. Флакон выпал из скрюченной руки,
покатился по доскам и сгинул в траве. Вот и все. Влад будет
счастлив.
Я сидела в коляске, завороженно наблюдая за изменениями в
природе вокруг. Небо за несколько минут заволокло клубящимися
тучами, солнце померкло. Порыв ветра ударил в окна, подняв шторы и
заставив задохнуться.
