Продолжение повести
"Голубиное детство"
1
Голубятня выгорела полностью.
Восстанавливать ее было бесполезно. Остался только маленький сарай, где хранились велосипеды мальчишек. Там друзья и проводили свободное время.
Но к отцу Олежки подошли жильцы деревянного дома и предупредили,
– Ни каких больше голубятен. Живьем сгорим из-за их.
Для пацанов это был удар ниже пояса. Они искали и никак не могли присмотреть какое-нибудь место чтоб снова развести голубей.
Наконец всеведущий Санька обрадовал друга,
– Есть маленький железный гараж у забора детского садика и трансформатора, – заявил Карась,
– Дед Семен, инвалид, что живет в пятом подъезде его продать хочет. Дед вещи там хранил раньше.
– Это тот, кто марки и значки собирает? – переспросил Олежка.
– Ну, да. Филателист. Он в магазине работал «Филателия» у третьей городской больницы. А потом его инсульт хватил. Парализовало. После чуток отпустило, а вот ноги перестали работать. Теперь дома сидит. Но пацаны к нему и домой ныряют, марки покупают, меняют.
Мальчишки пошли оглядеть гараж визуально.
Железная будка была низкой, небольшой. Скорей всего в ней раньше хранили сварочные газовые баллоны.
– Маловат, – оценив помещение под голубятню, вздохнул Олежка.
Но для ребят и это было в радость.
– Пар шесть смело держать можно, – обойдя кругом железное строение сделал вывод Саня и предложил,
– пошли до деда. Что тянуть? Да-да, нет-нет.
Дедушка их встретил приветливо, открыл дверь, и отъехал на коляске задом в глубь комнаты.
Пацаны разулись и прошли, робко присев на диван. Нервно теребя кепки, они не знали с чего и как начать разговор.
– Ну-с, молодые люди. Что вас интересует? Марки, значки, или может монеты? – поинтересовался хозяин квартиры.
– Мы насчет гаража, нам голубятня нужна, а у вас гараж пустой стоит, – нерешительно промямлил Олежка.
– Так это у вас голубятню спалили? – догадался дед Семен.
– Ну да, – отозвался Санька.
– Я ведь в ту ночь не мог заснуть, на балкон покурить меня бабка выкатила. Слышу мотоцикл подъехал, и заглох у последнего подъезда под кустами. Из люльки паренек выскочил да побежал с канистрой через детскую площадку к сараям. Потом назад вернулся, и сел в люльку. Мотоцикл завелся, и они уехали. Я еще удивился тогда, мотоцикл задом откатился, а это ведь редкость – задняя скорость. Ну а через полчаса, когда я задремал, звук сирены меня разбудил. Уже пожар тушили.
– Это был Днепр, наверное, только у него задняя скорость есть, – догадались мальчишки.
Дед предложил,
– А давайте я вам так гараж отдам, а вы мне пол на балконе поднимете, чтоб я на коляске не буксовал на порожке. А то, как курить, так одно мучение. Когда бабка дома, то она помогает, а коль старуха на смене, совсем беда.
Ребята замерили спичечным коробком балкон. И пообещав прийти завтра убежали.
Ночью они притащили доски, благо дед Семен не спал, а его бабушка была на смене.
Утром пришли с инструментом.
Колотя пол на балконе мальчишки беседовали меж собой.
– У Месиков Планета-3. А у кого Днепр с задней скоростью, я даже не знаю, – отпилив доску по размеру проговорил Олежка.
– Я тоже не знаю, – принимая доску и пристраивая ее к уже прибитым, вздохнул Санька.
Дед Семен был доволен. Ребята подняли пол в уровень с порожком. Теперь инвалид мог сам выкатываться на балкон, не дожидаясь посторонней помощи. Он вручил пацанам ключ от гаражного замка и поблагодарил за помощь. Напоследок напоил чаем и угостил сухариками из черного хлеба.
Слегка припудренные сахарной пудрой сухари действительно были очень вкусные.
– Кушайте, кушайте соколики. Я после блокады, только их и грызу.
– Вы жили в Ленинграде? – догадался Олежка.
– Я потомственный Петербуржец. Можно сказать о семи коленах. Мой прапрадед еще при Анне Иоанновне туда приехал как доктор. И все мужское поколение в семье у нас медики.
