Голоса забытых птиц - Александра Питкевич (Samum)

– Леди Марион, вернитесь! – я скорее шипела, чем кричала, понимая, что с подопечными, пусть и такими взбалмошными, все же стоит разговаривать вежливо. Даже если порой хочется пристукнуть тростью. И посадить под замок без еды на пару дней. Ну, или хотя бы часов. Но без сладкого на весь день, это точно.

– Если догонишь – продолжим, – весело отозвалась наследница барона, уже карабкаясь по стене, безо всякого сомнения, собираясь через нее перемахнуть и скрыться в деревне. Потому как, «сколько можно тратить время на твое ворчание, все равно у меня не выходит». И ладно бы девочка ошибалась, тогда все это имело бы смысл, но у нее и правда был на редкость слабый дар.

– Леди Марион, это в высшей степени невежливо, сколько раз вам говорить? – моя злость и досада никакого смысла не имели, но я все равно не могла реагировать спокойно. Девице скоро семнадцать. Другие в ее возрасте уже не по первому ребятенку нянчат, а она все по стенам ползает, да в деревню сбегает, словно чернавка.

– Корнелия, но ты же знаешь, что на меня не подействуют твои попытки устыдить, – фыркнула подопечная, сидя как на лошади на гребне забора. Проказливое выражение лица сменилось на задумчивое. – По крайней мере до ужина, так точно. Так что давай каждая займется своим. Все равно никто не узнает.

Я в гневе подняла трость, намереваясь погрозить нахалке, но девушка соскользнула со стены умелым, доведенным до совершенства движением, оставив меня наедине с самой собой.

В чем-то она была права. Я ей не нянька, а только лишь наставница, так что тут меня не смогут даже упрекнуть. Но и так открыто пренебрегать всеми обязанностями, пользуясь отсутствием родителя… Это было несколько чересчур.

– Это не понравится барону, – тихо пробормотала себе под нос и, опираясь на трость сильнее, чем обычно, побрела в сторону поместья.

Строение было небольшим, в светлых тонах, словно бы сошло с картины, и мне нравилось тут жить. За несколькими, по сути нелепыми, исключениями.

Я почти доковыляла до больших дверей, распахнутых во двор, когда на пороге показался командир местной охраны.

– О, Римель. Девица сбежала. В деревню. Опять, – ничуть не таясь, тут же выдала тайну нашей подопечной, не собираясь отвечать за ее проделки. Свой урок я провела вчера и успею провести вечером, поймав вредину перед сном.

А вот гувернантке влетит. Вместо того чтобы присматривать за наследницей, она занималась личными делами. Не просто так у Римеля волосы торчат во все стороны и куртка не до конца застегнута.

– Что ж вы ее не поймали, госпожа ведьма? – мне показалось, что стражник хотел добавить что-то еще, но все же вовремя прикусил язык. Моя сила, пусть и была странной и искалеченной, но в лоб позволяла заехать и с десяти шагов. Да и на горшок усадила бы дня на три без особых усилий.

– Не мое это дело, за девицами по заборам скакать, – фыркнула, высоко вскинув голову, и прошла мимо мужчины. Он, конечно, видный, но не стоит того, чтобы терять подобное место. Да и из кухни тянуло свежей выпечкой, что интересовало меня куда больше, чем присутствие противоположного пола в досягаемой близости. – Это вы у нас за охрану и безопасность Марион отвечаете. Вам и бегать.

– Иногда мне кажется, что вы пострадали не из-за своей великой силы, как говорите, а просто за длинный язык, – я уже была в коридоре, почти у дверей вожделенной кухни, обещавшей завтрак, когда расслышала произнесенные шепотом слова. Можно было сделать вид, что не услышала. Римель едва шептал. Но я все же ведьма. Пусть и слегка покалеченная.

– Мне кажется, господин Римель, вы сами слишком много шевелите языком. И не только во время разговора, – задумчиво добавила, вспомнив, в какой интересной позе застукала его с гувернанткой нашей девочки пару дней назад. – Кажется, вам нужно немного передохнуть от забот.