Гипнотизер. Реальность невозможного. Книга 1 - Нат Жарова

Обложка  в презентации работы Анатстасии Логиновой

Цикл «Путешествия & приключения» (другие книги цикла «Долго будет Карелия сниться» и «Выжить в Антарктиде» сюжетно не связаны с этим романом)

Жанр  ОЛР/ мистическая остросюжетная проза с элементами бытописательного реализма/  НФ-триллер

Место действия Россия, наши дни

Рейтинг 16 +

Режим публикации глав  вторник-пятница (как обычноJ)

Эпиграф  Нет ничего неотвратимее невозможного (Виктор Гюго. «Отверженные»)

АЛЬТЕРНАТИВНАЯ АННОТАЦИЯ
Московский психотерапевт-гипнолог Евгений Ромашов привык объяснять любые чудеса с позиции науки, однако готов применить в лечении нетрадиционный подход, если того требуют обстоятельства. Когда племянница теряет голос из-за сильнейших переживаний, он отправляется с ней на Байкал искать шамана из ее сновидений. В легендарном краю они сталкиваются с загадками, перед которыми пасует здравый смысл. Помогая людям, попавшим в беду, Ромашов сам оказывается в смертельной опасности. Сможет ли он противостоять злу, имеющему тысячи обличий, и обрести свою судьбу - или для обычного гипнотизера-скептика это из области невозможного?

ВАРИАНТ ОБЛОЖКИ (ОТ АВТОРА)

Роман закончен. Планируется полная выкладка в режиме 3 главы в неделю (понедельник-среда-пятница). Однако автор не исключает ситуации, что после заключения договора на издание книги, на данном сайте останется ознакомительный фрагмент.

Обо всех изменениях и планах будет сообщено дополнительно: в блоге и в комментариях.

Приятного чтения!

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. Ведьма, или Вместо пролога

Смерть — единственная встреча, не записанная в вашем органайзере

Фредерик  Бегбедер, французский писатель, 20 век

Я не волшебник, не маг и не целитель. Я лишь хочу показать вам результаты некоторых опытов,  которые позволят вам в будущем успешно справляться с собственными проблемами. 

Эмиль Куэ, аптекарь, мессмерист, 19 век

Авария

Шел дождь. Несильный, но моросил он целый день, и дорога была мокрая. Деревеньки, проносившиеся за окном автомобиля, выглядели одинаково безжизненно. Покосившиеся деревянные заборы, заросшие пожелтевшим чубушником, чередовались с новомодным профнастилом, поверх которого торчали черепичные крыши, соревнующиеся меж собой размерами спутниковых тарелок. В виду близкой осени дачники успели разъехаться, а местные старожилы прятались от сырости по домам. Изредка на обочинах попадались грибники с пластмассовыми ведрами, да еще однажды, неуверенно петляя, проехал на велосипеде краснолицый дед в рваном целлофановом дождевике.

Меж деревеньками тянулись поблекшие поля и перелески, и порой темные ели настолько близко подступали к дороге, что почти скребли ветвями по крыше автомобиля. В чуть приоткрытое окно врывались запахи земли, хвои, болота и почему-то навоза, видимо, кто-то из местных недавно удобрял огород.

Евгений, однако, стекло не поднимал, ему было душно и хотелось впустить в салон хоть немного живого воздуха. Впрочем, он сознавал, что задыхается по причине нервного свойства, а не от духоты.

 Ира и Таня сидели сзади. Таня, бледная, с потемневшими от подступающей паники глазами, крепилась, как могла, и даже утешала мать, то и дело срывавшуюся на судорожные всхлипывания. Евгений время от времени поглядывал на них в зеркало, но молчал. Внешне он держался спокойно, и только сжимающие руль побелевшие пальцы выдавали крайнее напряжение.

- Женя, нельзя ли поскорее? – упрекнула Ирина.

- Нельзя, - коротко бросил Ромашов.

- Да где же эта чертова больница? Господи, хоть бы обошлось! Хоть бы ошибка! Жень, ведь могли нам сообщить по ошибке? Что это не Саньку с приступом подобрали, а кого-то еще?