О чем может мечтать молоденькая девушка из провинции в свои восемнадцать лет? Конечно же о чистой, вечной любви и белом платье. И я не исключение.
– Ну, и где эта дура? – слышу раздраженный голос за входной дверью уборной, куда я пришла поправить макияж перед торжеством.
Приподнимаю подол белоснежного платья и с опаской выглядываю в коридор. Вижу жесткий профиль широкоплечего мужчины в классическом черном костюме и дико дорогими часами на запястье. Он тычет пальцем в телефон и одновременно рычит на того, кто суетится рядом с ним. Да уж, повезло кому-то с родственником. Или женихом, чего похуже будет. Я за такого никогда в жизни бы не вышла. То ли дело мой Леня. Он тихий, скромный парень, который ухаживает за мной еще со школы. Мы и в педагогический вместе поступили. Я на иностранные языки, а Леня на исторический. Мы идеальная пара!
– Сейчас найдем, Владислав Сергеевич, – чуть ли не трясется перед мужчиной черноволосый парень с горбинкой на носу.
– Если невесты не будет через пять минут, сам вместо нее под венец пойдешь, понял? – рычит мужик.
Боже, ну и зверюга. Бедная его невеста. Не удивлюсь, если она попросту сбежала из ЗАГСа, сверкая свадебными туфельками.
После того, как голоса затихают, я выхожу из уборной и иду в комнату ожидания. Говорят, накладка вышла, поэтому в одно время расписывают сразу две пары. Вот нас с Леней и попросили подождать минут пятнадцать. Я и решила не терять время и припудрить носик.
Возвращаясь, прохожу мимо неприметной двери, похожей на подсобное помещение и слышу доносящиеся оттуда странные звуки и женский голос, похожий то ли на скулеж, то ли на тихий плач, то ли на стон. Решаю заглянуть. Вдруг, там пропавшая невеста. Может, ей плохо стало, нужна помощь? Перед свадьбой можно и в обморок грохнуться, особенно с таким женихом, как тот хам.
Распахиваю дверцу и застываю в ужасе. Посреди кучи барахла и реквизитов в виде золотых колец, сердец и искусственных цветов стоит мой жених со спущенными штанами. А наклонившись вперед и держась за стену, стонет моя лучшая подруга Ленка.
– Леня? – хватаю первый попавшийся искусственный веник и начинаю лупить подлеца. – Как ты мог? В день нашей свадьбы! – трясутся у меня руки от резко подскачившего пульса и выброса жуткой ярости в кровь.
– Это не то, что ты подумала!
– А что здесь можно подумать не так? Ты суешь в эту свой… – кривлюсь, глядя, как Ленка спешно одергивает платье, – Разве еще есть какие-то варианты?
– Лизун, я все объясню, – дергает он вверх собачку на ширинке.
– Не называй меня так, сто раз просила! И не приближайся ко мне, – выставляю вперед ладонь на его попытку подойти ко мне. В груди становится так больно. Тяжело дышать, ком в горле перекрывает воздух. В глазах все плывет от подступающих слез. Роняю потрепанный букет на пол. Как же так? Как он мог?
– А что мне оставалось делать, если ты такая правильная и до свадьбы не давала? – бросает он обвинения в мой адрес.
Так это еще и я виновата?
– Ненавижу тебя!
Говорила же мне бабушка, не выходить замуж в мае!
Выбегаю из подсобки и, путаясь в юбках, спешу по коридору в сторону центрального выхода. Ни минуты больше не хочу оставаться здесь. Чувствую, как все плывет перед глазами не только из-за слез. Голова начинает идти кругом. Цепляюсь за стену, но влажная ладонь соскальзывает, и я стремительно лечу лицом вниз.
Буквально за долю секунды до падения, меня подхватывают чьи-то цепкие руки.
– Ну, наконец-то, вот ты где! Чего ты тут носишься, ненормальная? Тебя уже ждут все.
– Я не пойду, я не люблю его, – всхлипываю, размазывая слезы по щекам.
– Какая любовь, ты с ума сошла? Где я, по-твоему, за пять минут ему другую невесту найду?
