Ей срочно нужен был мужчина.
И желательно обладатель лишних ста пятидесяти тысяч
долларов.
Джоанна Мария Маккензи глядела на костерок, разведенный ею
посреди собственной гостиной, и вопрошала себя, не тронулась ли она
окончательно умом. В руке она держала список качеств, которыми
хотела бы наделить идеального партнера. Верность. Ум. Чувство
юмора. Надежный семьянин. Любовь к животным. И солидное
состояние.
Прочие ингредиенты она уже успела предать огню: волосок,
вырванный у мужчины-родственика (брат все еще дулся на нее), и
смесь душистых трав (вероятно, для смягчения характера будущего
избранника ). Ну и палочка для… хм, ей неловко было даже думать,
что это за символ.
Джоан перевела дух, швырнула листок бумаги в ведро из нержавейки
и стала смотреть, как он обращается в пепел. Привораживая любовь,
она чувствовала себя полной идиоткой, но выбора у нее не
оставалось, да и терять ей было по большому счету нечего. К тому же
она полагала, что владелица книжного магазина в студенческом
городке в северной части Нью-Йорка может позволить себе подобные
причуды. В том числе попросить у Матери-Земли идеального
жениха.
Языки пламени взметнулись выше, и Джоан поспешно схватила
огнетушитель. Над ведром поднялся едкий дым, навевая воспоминание о
сожженной пицце, от которой в духовке до сих пор оставалась
пригорелая корка. Джоан брезгливо сморщила нос и снова направила
струю в ведро, а потом пошла за бокалом красного вина, чтобы
отпраздновать событие.
Мама собирается продать Тару.
Их фамильное гнездо.
Достав бутылку «Каберне Совиньона», Джоан в который раз
задумалась над своей дилеммой. Ее магазин был и без того
заложен-перезаложен, а она еще хотела открыть при нем кафе, что
требовало тщательного планирования, и на другие расходы не
оставалось ни цента. Она снова оглядела свою квартиру,
расположенную в мансарде викторианского дома, прикидывая, что здесь
можно продать, но сразу поняла: ровным счетом ничего. Даже на
eBay.
Джоан уже исполнилось двадцать семь, и ей, конечно, хотелось
жить в каком-нибудь шикарном доме, носить одежду от известных
кутюрье и каждый уик-энд ходить на свидания. Вместо этого Джоан
забирала к себе бездомных собак из местного приюта, а наряд
обновляла за счет модных шарфиков. Она верила, что счастье
непременно придет — стоит только повернуться к нему лицом и
следовать зову сердца. К сожалению, все эти качества не могли
спасти материнский дом.
Джоан глотнула еще рубиново-красного вина. Приходилось признать,
что сделать ничего нельзя. Ни у кого в семье не было лишних денег,
и очередной приход налогового инспектора больше не предвещал
счастливого исхода. Она не Скарлетт О'Хара, и ее отчаянная попытка
приворожить идеального мужчину ни к чему, разумеется, не
приведет…
В дверь позвонили.
От изумления Джоан приоткрыла рот. Боже мой, неужели это он? Она
оглядела свои поношенные спортивные штаны и довольно короткую кофту
— может, она еще успеет переодеться? Джоан подскочила к встроенному
шкафу, чтобы быстренько порыться в нем, но звонивший был настойчив.
Джоан подошла к двери, глубоко вдохнула и открыла.
— Еще немного — и я бы ушла!
Надежды мигом рухнули. На пороге стояла ее лучшая подруга Пем
Ривз.
— А я думала, это мужчина, — ухмыльнулась Джоан.
Пем хохотнула, прошла в гостиную и, сверкнув вишневого оттенка
ногтями, плюхнулась на диван:
— Ага, мечтай, мечтай! Последнего претендента ты сама
спугнула, и я больше не собираюсь тебя ни с кем знакомить. Что у
вас там произошло?
— Я спугнула? О чем ты говоришь? Мне показалось, он
собирался на меня наброситься!
Пем изумленно вздернула бровь:
— Но он просто слегка наклонился, чтобы поцеловать тебя на
прощание! Ты отшатнулась и упала на задницу, а он почувствовал себя
последним болваном. Эл, люди при расставании обычно целуются!
Традиция такая!
