Меня зовут Валери Тайлер. Кому-то моя жизнь может показаться сказкой – я профессиональная певица, работаю со знаменитостями и даже была вокалисткой в нескольких известных рок-группах. Да, я просто хренова Золушка.
Давайте я вас немного разочарую. Во-первых, мне было уже за тридцать, а вместо того, чтобы выпускать хит за хитом с собственной группой и покорять чарты, я зарабатывала на жизнь тем, что записывала бэк-вокал для поп-артистов. Я, рок-вокалистка с рабочим диапазоном в полных четыре октавы, писала бэки для самых попсовых поп-артистов. Но что же с рок-группой, спросите вы? А вот тут следует "во-вторых", где Золушка превращается в тыкву. Моя группа вытурила меня. Думали, такое случается только с торчками, скандалистами или недопонятыми гениями? Как бы не так.
Но давайте обо всём по порядку.
Я родилась в Массачусетсе, в Уэстфилде, откуда, кстати, родом металкор-группа Killswitch Engage. Мой папаня, заядлый меломан и впоследствии мой главный фанат, назвал меня в честь песни Стива Уинвуда – может, слышали:
Valerie, call on me
Call on me, Valerie
Петь мне всегда нравилось, поэтому уроки вокала я начала брать уже в детстве, но именно рок стал моей первой, главной и бесконечной любовью, когда я открыла для себя классику хард-энд-хеви на отцовских пластинках. Я часами крутила любимые песни, подпевала и просто слушала, снова и снова влюбляясь в эту музыку.
После школы последовал колледж, изучение теории музыки и класс сольного пения, всё как положено. Параллельно я увлеклась игрой на бас-гитаре, но это уже так, для души. На заре карьеры я пела в паре начинающих рок-групп, но мне стабильно не везло – они не относились серьёзно к музыке, которую собирались играть, а исполнять плохие (и даже хорошие!) пародии на Aerosmith или Evanescence в мои планы не входило. И, когда позже Dark Ale пригласили меня в состав, я сразу согласилась. Хотя они играли только каверы, но звучали отлично, не экономили на качестве инструментов и аппаратуры и безупречно подбирали репертуар: от Helloween, Tyketto, Sonata Arctica до Halestorm, Dream Theater, Godsmack. Через три года нам даже удалось выпустить альбом на приличном лейбле. Пластинка была очень хорошо встречена, нас ставили на радио, приглашали в эфир и периодически звали на различные фестивали. А на Музыкальной премии Сан-Диего нас назвали лучшей кавер-группой две тысячи тринадцатого года. В общем, дела шли, но не совсем так, как я себе представляла.
Как бы ни нравилось мне исполнять избранные рок-хиты, я считала, что нам пора двигаться дальше – завязывать с каверами и записывать новый альбом, предлагала ребятам свои тексты. Но неожиданно обнаружила, что они не собираются сворачивать с накатанного пути. Я упорно (как дура) долбилась в эту стену, пока однажды меня просто не поставили перед фактом – нашей группе не нужен вокалист, не согласный петь только каверы. Чтож, каждый мочит, как хочет.
Я вложила в Dark Ale пять лет жизни, зато меня успели заметить, и почти сразу после ухода мне поступило предложение присоединиться к набирающему популярность женскому глэм-метал трио Steel Heel, которое оставила одна из вокалисток.
У нас был очень плотный график, мне нужно было многое наверстать за короткое время, но я справлялась и не жаловалась. Мы начали работать над материалом для нового альбома, который должен был включить и песни моего авторства, при этом успели выступить на небольшом опен-эйр в Калифорнии и дать мини-концерт на одном из музыкальных каналов. Вскоре после него нам сообщили, что группа между делом выступит на какой-то частной вечеринке. Мы полетели в Нью-Йорк.
Я заподозрила неладное, когда в гримёрке клуба наш костюмер вручил мне нечто, напоминающее блестящий купальник. Девчонки натягивали похожие аксессуары, ничего не спрашивая и не удивляясь.
