Если верить лисам I - Купава Огинская

В холле управления городской стражи царил приятный полумрак и прохлада. После изматывающей прогулки по улицам, утопающим в полуденном зное, ступить в эту спасительную тень было подарком судьбы.

Расслышав мой облегченный вздох, ко мне обернулась чуть вырвавшаяся вперед Юна.

— Ты же саламандра, — с укором произнесла она, не в силах, впрочем, скрыть ехидной улыбки, — разве тебе не должна нравиться такая погода?

— Я с севера, — напомнила угрюмо, быстро застегивая две верхние пуговицы на форменной рубашке: в первый рабочий день стоило одеться по уставу и всеми силами постараться произвести хорошее впечатление. Поправляя ворот я дотронулась до вышитого на нем герба городской стражи и почувствовала прилив бодрости. — И, несмотря на всю мою огненную суть, к таким высоким температурам не привыкла.

— Все еще не привыкла… — закатила глаза Юна.

Познакомились мы полгода назад на подготовительных курсах, когда Юну неожиданно перевели к нам из другой группы. Несмотря на всю нашу с ней дикую непохожесть, мы поладили.

Она не любила следовать правилам и не хотела признаваться, зачем вообще пошла в городскую стражу, хотя с удовольствием рассказывала о том, как довела руководителя своей прошлой группы и как ее из-за этого едва не выгнали. Некоторые называли Юну проблемной… в основном преподаватели, но мне, вопреки здравому смыслу, она нравилась. Хотя ее непокорность меня порой сильно раздражала. Как, например, сейчас.

Китель Юна расстегнула, как и верхние пуговицы рубашки. Сделано это было не для того, чтобы немного облегчить свое нахождение под летним солнцем. Она просто любила привлекать внимание.

Как мы умудрились подружиться, я не могла понять до сих пор…

— Пирожочек! — радостный возглас разрушил нервную тишину наших нестройных рекрутских рядов.

Сержант с незапоминающимся лицом и такой же фамилией, что забрал нас от общежития и протащил по всему городу в жуткую жару, хотя мог сразу привести в управление, до которого от места встречи было всего пять минут ходьбы, раздраженно цыкнул.

Пока остальные удивленно озирались, пытаясь найти источник шума, сержант точно определил кричавшего и гневно на него уставился.

Я видела, куда он смотрит, но предпочла не оборачиваться. Вместо этого вжала голову в плечи и просто надеялась, что пронесет. Голос я узнала, как и глупое прозвище.

— Вейя! Думал, не смогу тебя узнать, но ты совсем не изменилась.

Не пронесло.

Меня схватили, вздернули вверх и сильно сжали. Сдавленно крякнув, я невольно поджала ноги, по старой привычке, и с удовольствием окунулась в окутавшую меня прохладу.

— Сержант!

Сопровождающий попытался одернуть нарушителя спокойствия, но не преуспел в этом.

— Я тоже не рад тебя видеть, — бодро произнес хорошо знакомый голос над моим ухом. Только у одного нечеловека была привычка так невыносимо нагло рыкать.

— Йормэ, может, поставишь меня? — Я легко похлопала по руке, крепко перехватившей меня под грудью.

Мы привлекали слишком много внимания, мне это не нравилось, но наглому лису ожидаемо было плевать. И на чужие взгляды, и на правила приличия.

Он послушно опустил меня на пол, но вместо того, чтобы отпустить, крутанул к себе и нахмурился, внимательно осматривая. В конце концов схватил за подбородок и несколько раз заставил повернуть голову то в одну, то в другую сторону.

— Пирожочек, у нас проблемы, — озабоченно произнес лис, сверкая синими глазами. Я успела забыть, насколько невозможного они цвета…

— Какие? — покорно спросила я, понимая, что Йормэ не отстанет в любом случае. Проще было подыграть, чем слушать, как он повторяет и повторяет одно и то же, терпеливо ожидая нужного ему отклика.

— Кто-то украл твои щечки.

Это можно было бы принять за издевательство, но я достаточно хорошо знала лиса, чтобы понимать: он сейчас не то чтобы серьезен, но определенно искренен. В последний раз Йормэ видел меня пухлой саламандрочкой на стадии полового созревания, когда злосчастные «щечки» у меня еще были. Но прошло уже так много времени…