Элейн — королева его пороков - Варвара Атран

Начало

Меня подобрали на кровавом ристалище, где десять воронов кружили над моим изувеченным в битве телом. Мои однополчане перед этим сражением принесли жертву на алтарь славы короля и Всевышнего Светлого, потому подохли сразу. И только я, игнорируемая счастливой участью, будто первая избранница Тьмы, в предсмертных муках корячилась в луже собственной крови и чьих-то внутренностей.

Мои руки были переломаны, ноги вывернуты, лицевые кости раздроблены. Смерть выжидательно стояла надо мной, отсчитывая последние удары моего неугомонного сердца. В этот момент и появились они.

* * *

Глава 1

— Эта, — послышалось совсем рядом.

— Монах, ты спятил, под дурманом своих благовоний! — возмутился второй писклявым голосом.

— Она же вот-вот окочурится, — еще один голос довольно лестно подтвердил мои смутные догадки. — Чего вдруг тебя занесло именно сюда? Глянь, этим фаршем даже воронье брезгует!

— Она, — снова строго сказал Монах.

— Я против! Хочешь, чтобы Светлый нас верхенам скормил?! — трусил писклявый.

— Твоего мнения тут не спрашивали, делай молча свою работу. Еще минута моего терпения, и я скормлю тебя нечисти похуже верхен, только они сперва надругаются над твоим мужским началом. Прилюдно. Тогда ты пусть и поздно, но поймешь, что значит мое слово и последствия его невыполнения, — меня внутренне передернуло от леденящего магического голоса Монаха, даже мне захотелось отрастить новые ноги и убежать в обратном направлении.

— Крег, выполняй и не гневи колдунов лишний раз, пусть хоть ты трижды прав, тебе их не одолеть, — выплюнул бас третьего, а потом обратился к магу: — Монах, один Светлый знает, как она еще не сдохла, но живого места не осталось явно. Ее сейчас любое дуновение ветра прикончить может.

Монах, к которому обращался басистый, остался нем, но в воздухе едко запахло черной магией, примерно такой, как та, что изрубила наше войско. Серый туман подполз ко мне со всех сторон и проник под доспехи. В один миг вся боль ушла, но и тела я своего не чувствовала. Колдун наложил заклятие, заглушающее всякое проявление боли. Благодарностей я ему не собиралась выказывать. Лучше сдохнуть от потери крови и страшных увечий, чем попасть в сферу интересов колдуна.

Монах заметил, что я в сознании, и, заглянув глубоко в душу, произнес так, чтобы слышать могла я одна:

— Спи, пока можешь, а в будущем нас ждут годы бессонницы.

Пока магия томно спускала на меня свои крылья, я услышала еще один вопрос:

— Монах, что за битва тут была?

Монах мгновение подумал и ответил:

— Битва глупости и жестокости, кто победил, думаю, говорить не стоит.

Мне уж точно не требовалось, я знала, чьи знамена торжественно пронесли по полю брани над головами павших солдат. Мои веки медленно сомкнулись, позволяя чарам колдуна погрузить меня в летаргический сон.

* * *

Я очнулась в сыром и пропахшем кровью помещении с круглыми стенами и огромным каменным столом посреди, столом, на котором абсолютно нагая лежала я. Или то, что можно было назвать когда-то мной. Мои руки и ноги по-прежнему были переломаны, выкручены, изувечены. На моем теле не было и дюйма, не покрытого кровью, ссадинами, ранениями. Боль глухим эхом выла где-то глубоко-глубоко, будто просыпалась из-под отступающей магии.

— Как тебя зовут? — послышался уже знакомый голос Монаха.

— Рейна.

— Хм... Королева... забавно, какие имена нынче дают своим отпрыскам простолюдины. Но имя самое подходящее, только оно тебе и останется напоминанием о прошлой жизни. Остальное утеряно безвозвратно, — задумчиво произнес Монах, раскладывая на столе рядом со мной ужасного вида конструкции.