Его дети. Дом на границе миров - Мартиша Риш

Я раскладываю на столе пухлые пакеты с цветными лентами, крупными блестящими пуговицами, лоскутками дорогой натуральной ткани. Другую использовать для моего дела нельзя. Как же мне повезло сегодня. Столько всего удалось раздобыть, да еще и даром. Здесь и парча с золотой нитью, и бархат, и атласный шёлк, он переливается перламутром. Глаз не отвести. И цвета чудесные: голубой, розовый, тёмно-зелёный. Еще один пакетик с меховыми отрезами остался в машине, неудобно было взять его сразу. Куклы получатся замечательные.

Кружев бы еще прикупить, да проверить, не закончилась ли у меня глина. Если закончилась, придется отправляться к эльфам в их земли, просить накопать немного. Может, уступят в обмен на семена циний, у меня еще вроде остались. Сейчас не сезон, купить семена не так-то просто. В супермаркетах их уже не продают. А цветы эльфы любят.

Сыновья украдкой смотрят на мои покупки, их глаза озорно блестят. Обоим малышам до ужаса хочется взять небольшой цветной лоскуток и пустить его на парус пиратского судна. Или, к примеру, сделать из этих замечательных круглых пуговок ядра для игрушечной пушки.
Какой-нибудь кусок ткани я, конечно, выделю им для игрушечной шхуны, но точно не все.

В окно светит жаркое солнце, бликует на крышке сандаловой шкатулки, перебирает лучиками медную зачарованную монограмму.

Кто-то настойчиво постучал в окно, я сразу же оглянулась. Крупное сочное яблоко уже почти созрело на ветке, его и раскачал ветерок и толкнул в окно. На другом деревце дозревают кувшины.

- Мама, я застрял! - в отчаянии позвал сын. Застежки на ботиночках Седрика безнадежно заледенели. Мы только вошли домой. С его рукавичек уже натекла лужица талого снега. Робин пытается справиться сам, младший сын у меня очень упрямый. "Целеустремлённый," как безмятежно говорит их тренер. Вот уж он точно святой. Что бы ни творили мои малыши, им всё сходит с рук.

- Сейчас помогу, - я мельком посмотрела на дочку. Лили уснула в кресле, надо же! Малышка совсем устала. У меня тройня – два сына и дочка. Сыночки очень похожи между собой, они близнецы. Оба кареглазые блондины с искорками вокруг зрачков, и они оба так похожи на... Не стану о нем вспоминать. Дочка совсем другая, она пошла в меня.

Я помогла сыновьям раздеться, растормошила малышку. Лили распахнула яркие зелёные глаза, сладко потянулась, поцеловала меня в щеку пухленькими губами.

- Пора обедать? - сладко потянулась она.

- Еще не совсем, но уже скоро, - стоило стянуть с головы дочки шапку, как по ее розовому пуховичку рассыпались золотые крупные кудри. Каждый раз любуюсь на них. Вроде бы волосы точно такие же, как и мои, но завиток крупнее, а сами локоны мягче.

Я сложила вещи детей в аккуратную кучу на полу. Снег с одежды тает и растекается по каменным плитам просторного холла. София придет, совсем не обрадуется нашему баловству. Дутые штаны, зимние курточки и ботинки нужно будет вывесить на террасе, чтобы подсохли на солнце, но так, чтобы соседи их не заметили. Мне совсем ни к чему лишние разговоры.
Мой дом, единственный на всей улице, стоит на перекрестке двух миров.

Соседкам всегда любопытно, что творится у меня за второй дверью, но выйти на Землю они не решаются. Хоть я бы была и рада провести небольшую экскурсию. Или сводить их в магазинчик на углу, прикупить всяких мелочей для дома. Всё, на что хватает любопытства соседок – высунуть нос за дверь и посмотреть на то, как падает хлопьями снег, а потом обсуждать это целую неделю.

Двери моего дома, ведущие в сад, выходят в мир Лорелин, тут всегда тепло и светит яркое солнце, а на окраине города шепчет море, когда набегает на берег.
Парадный вход дома входит на Землю, в Потаённый переулок, это в центре. До метро ровно три минутки идти.