Его дерзкая девочка - Алекс Коваль, Анна Мишина

Утро.

С пробуждением организма первым просыпается слух. Тишина, полная. Если не считать гула барабанов в ушах, но это скорее последствие алкоголя, которого вчера было в достатке, нежели концерт афро-группы под окнами частного дома.

Затем медленно, но, слава богу, я начинаю чувствовать свое тело. Вернее, неимоверную тяжесть в нем. Я девушка спортивная, трижды в неделю посещаю зал и, казалось бы, к физическим нагрузкам привыкла, но сегодня болит все! Буквально каждая мышца, даже те, о существовании которых я не знала, ноют. Так, словно я всю ночь акробатикой занималась или танцевала до упаду, но никак не отдыхала, просопев в подушку до обеда. Я не тороплюсь открывать глаза, потому что веки будто свинцом налиты. Невозможно поднять их без помощи подъемного крана. А голова такая тяжелая, словно ее набили ватой.

В общем, утренние ощущения не поднимают настроение, наоборот, давят его на корню. Сползать с постели нет никакого желания. Собственно и не надо. Выходной: пар нет, работы тоже, а урчащий от голода желудок подождет. Да и не уверена я, что с такого жесткого похмелья мне удастся в себя что-нибудь впихнуть.

Так что в какой-то сладкий момент я снова забываюсь, уплывая в царство Морфея, вальяжно развалившись на своей кровати и примяв к себе подушку, но только пока на меня наглым образом не заваливается чья-то... тяжеленная рука, которая притягивает к себе с каким-то невнятным бормотанием в районе моей макушки.

Сон слетел, дремота тоже.

Но и это были еще цветочки.

Ягодки начались потом, когда я онемела от неожиданности, а чужая, явно мужская конечность скользит вверх по телу, смело обхватив грудь.

Я чувствую, как большая ладонь собственнически сжимает ее, от чего соски тут же твердеют, а тело простреливает ноющая боль, собираясь внизу живота, словно напоминая, что что-то было совсем недавно. И это “что-то” явно не игра в крестики-нолики, а вкупе с перенапряженными и ноющими мышцами… Твою мать!

Вот тут-то я резко и проснулась окончательно, а в голове со скрипом закрутились шестеренки. Где я? Что вчера произошло? И кто со мной в одной постели? В моей постели! Наверное…

Мысль, что я ничегошеньки не помню из событий вчерашнего вечера, как ушат ледяной воды. 

– Черт побери! – бурчу я, вцепившись в одеяло что есть сил, резко вскакиваю с постели и обматываюсь им, дернув на себя, с удивлением понимая, что оставила мужика в кровати валяться в чем мать родила.

Мой мозг явно еще пьян, потому что вместо того, чтобы закатить скандал и осмотреться, я большими глазами пялюсь на незнакомца и подмечаю, какой он красавчик. Нет, лица я не вижу, потому что лежит он на животе, обнимая подушку, с которой я вскочила. Его кожа цвета кофе с молоком потрясно смотрится на контрасте с белоснежной простыней, а черная шевелюра в беспорядке разметалась. Широкая рельефная спина, накачанная упругая задница, мускулистые красивые руки – парень явно не манкирует тренажеркой. Одна его нога чуть подогнута, и красавчик сладко спит. 

И он абсолютно голый.

То есть совершенно.

Из “одежды” на нем только что часы на запястье и тату. Черные каллиграфические буквы, протянутые вдоль позвоночника. Похоже, что-то на латыни.

“Tale Quale…”

Что это значит, я понятия не имею, но мне это уже все не нравится.

Очень не нравится!

Я осторожно подхожу к постели и, одной рукой придерживая одеяло, другой толкаю того, кто там лежит. 

– Эй, ты, – сначала шепотом, но когда ответа не последовало, уже громче, – вставай давай и проваливай!

Толкнула парня в плечо. 

        –  Слышишь меня? 

В ответ ноль реакций на мои действия.

– Эй, проваливай, говорю! – повышаю голос и снова его пытаюсь растормошить, получая в ответ взмах рукой.