Она проходит через шлюз, недовольно морщась от дезинфекционного пара – спецразработка, говорят, гипоаллергенный, ни вкуса, ни запаха, ни вреда для здоровья, но организму это не объяснить: ощущение водяной пленки на коже он считает отвратительным. Столь же отвратительно механический голос командует:
«Встаньте в желтый круг, ноги на ширине плеч, руки разверните ладонями вперед. Смотрите перед собой. Начинаю сканирование…»
Пока лучи сканера бесшумно скользят по лицу, она размышляет, почему же ей все кажется отвратительным – что дезинфекция, что голос робота на таможне. Наверное, устала: лететь пришлось долго, сегодня потратить полдня на перелет – нонсенс, но у армейцев слишком много заморочек и с технологиями, и с контролем безопасности, пришлось несколько раз останавливаться. А может, дело не в усталости, а в том, что ее вообще не должно здесь быть.
«Сканирование завершено. Открываю доступ в окружение…»
Мертво-прозрачный экран визора расцвечивается огнями, надписями, ссылками и сообщениями, они разбегаются по стенам и предметам вокруг, распахивая окно в мир допреальности. Она вздыхает свободнее: без доступа к окружению, хотя бы к интранету, как на всех военных базах, было неуютно – а ей пришлось провести в таком «режиме тишины» полдня. Немыслимо для современного человека. Может, поэтому ее теперь все раздражает?..
«Добро пожаловать на базу “Заслон”, инженер-нанотехник Арина Владимировна Рогова. Следуйте за указателями».
Направляясь по призрачно-голубым стрелкам на визоре в зону выдачи багажа, она думает, что «режим тишины» здесь ни при чем. Просто устала. И просто ей не нравится использовать, против всех инструкций, уже раз задействованную легенду – риск проблем это повышает в разы. Звезда, конечно, уверяет, что шанс встретиться с бывшими коллегами не больше пятнадцати процентов, но и пятнадцать процентов много, когда речь идет о шпионаже.
Точнее, о том, чтобы шпиона поймать.
Она надевает тонкие контакт-перчатки для управления окружением, забирает у робота досмотра опутанный таможенной пленкой чемодан и улыбается. Вопреки любой логике и раздражению, шанс поймать этого шпиона повышает ей настроение.
Машенька: Подключаюсь к интранету. Шифруюсь, подожди пару минут.
Машенька: Зашифровалась, доступ есть. Как тебе?
Изображение с визора раздваивается, дублируется, затем снова сливается воедино, и в дополнение к голубым линиям интранета вспыхивают светло-зеленые – так подключаются ее линзы. В Службе носимые устройства вроде визоров давно не в чести, но ради маскировки приходится их использовать: обычному инженеру-нанотехнику линзы допреальности, тем более безопасные, которые не сушат глаза и не грозят выжечь сетчатку при сбое, не по карману. Зато это позволяет общаться с Машенькой, не подключая ее к общедоступному визору.
– Пойдет. Пиши в Центр, что все хорошо, – едва слышным шепотом отзывается она, закапываясь в сумку – закрывается от вездесущих камер, зону захвата которых Машенька ей услужливо подсвечивает зеленым конусом.
Машенька: Отлично. Пишу в Центр, что Мышка выходит на охоту.
Двери аэропорта распахиваются, и в шипении пневмоприводов Мышка надеется, что никто не услышит ее смех.
Хотя видит бог – когда-нибудь она убьет штабистов за присвоенные ей кодовые фразы.
*
Ее действительно не должно здесь быть – прежде всего потому, что она вообще-то в отпуске. Да, она не за тридевять земель укатила, а в родной Волгодонск, но это же не причина выдергивать ее всего через неделю! Регламент однозначно требует после завершения задания длиной свыше двух месяцев не меньше трех недель отдыха – а ее прошлое задание растянулось на полгода. Но кто смотрит на регламент, когда появляются задания с пометкой «срочно» и даже, по-модному, «блокер»?
