Двойной капкан. Медвежья метка - Анна Сафина

Эрмина

Обшарпанные стены и сыпящаяся с потолка штукатурка стали нашей обыденностью. С тех пор, как умер дед, достаток покинул наш дом, и с каждым годом он всё больше сиротел – сначала исчезли бабушкины украшения, которые она оставила мне в качестве приданого, затем серебряные приборы и дорогая мебель, которую с такой любовью мастерил при жизни дед.

Ариас Волчарский. Некогда советник при прошлом вожаке нашего государства, Волчьего Анклава, кнезио Кихире Волке.

Обвела взглядом столовую и еле сдержала слезы. Он снова мне снился, как всегда печально гладил по волосам и что-то говорил, но на утро я ни слова не вспомнила.

Отец сидел напротив меня во главе стола и активно работал вилкой, поглощая нехитрую кашу с комочками. Повезло, что он сегодня с похмелья, и мне не попадет за мои кривые руки, как часто он любил повторять, если ему что-то не нравилось.

– Я подобрал тебе мужа, – прозвучал вдруг его непреклонный голос. – Сын кузнеца, Сафар, положил на тебя глаз.

Подняла голову и застыла с поднесенной ко рту ложкой. Медленно опустила ее, и звон от соприкосновения с железной тарелкой заставил меня вздрогнуть.

– Но я не хочу замуж, папа, – сделала попытку возразить.

Поежилась от сквозняка, подметив, что нужно прикрыть газетами очередное продувающее окно. Денег на новое у нас не было, отец, как самец, зачастую лютого холода не ощущал, а вот я из-за своей смешанной крови стойкостью к морозам не обладала.

– Где ты услышала в моем предложении вопрос?

Тон заледенел. Я узнала это упрямое выражение его лица – сдвинутые на переносице брови, хмурый со складками лоб, тяжелый взгляд и выдвинутая вперед нижняя челюсть.

Сафара я знала, в округе он был довольно известным ходоком по самкам и завсегдатаем питейных заведений. Их семья жила на отшибе города, но кузница располагалась по дороге от рынка к нашему дому, и каждый раз проходя мимо, я надеялась, что его на месте не будет. Мне не нравится его излишне похотливый взгляд.

– Но по закону запрещено отдавать полукровок замуж без их согласия.

Последние тридцать лет для страны были тяжелыми. А для полукровок и смесков особенно. Но год назад на верхах произошел переворот и во главе Анклава встала семья Алайны Волчек, внучки последнего истинного вожака.

Трое мужей стали прецедентом в истории страны, но никто бы не рискнул сказать слово против. Ведь один из них – новый кнезио, второй – вече – самец, который становится вожаком всех стай во время войны, и его не менее влиятельный младший брат.

– Пожалуйся на меня, дочь. Ну же, – растянул губы в ядовитой ухмылке отец и встал из-за стула.

Почесал живот через майку и оскалился, глядя на меня с ехидством и вызовом. Он всегда меня недолюбливал, считал отродьем от шлюхи, которая умерла в родах и не назвала свой род. Бабушка говорила, что у нее были белые волосы и в ней текла волчья кровь, но дед пресекал эти разговоры на корню и выведать о ней больше информации мне так и не удалось.

– Я… – не смогла выдавить из себя ни слова. Сглотнула и прижала руки к груди. Не время предаваться воспоминаниям.

Отец был прав в одном. Кроме него, у меня никого нет, и абсолютно никто не вступится, если он выгонит меня из дома. Законы менялись, давая полукровкам больше свободы и прав, но в реальности выживали только те, у кого за спиной была большая и влиятельная семья. У меня же был только отец, и идти мне было некуда.

– Полукровки испокон веков – разменная монета, и с чего ты взяла, что что-то поменяется? – продолжал напирать, желая втоптать меня в грязь.

– Госпожа Алайна – полукровка.

Я не хотела возражать, зная, чем всё может закончиться, но обида взыграла во мне слишком сильно, до горечи и першения в горле.

– Эта девчонка – мать будущего вожака и жена нынешнего. Всего лишь матка, ничего больше. И если кнезио позволяет ей эту блажь, это его дело. Но никто не смеет указывать мне, как распоряжаться судьбой собственной дочери.