Двое. После - Алайна Салах

— Я возле подъезда, Тай. Подняться или сама спустишься?

— Спущусь. Две минуты.

Я заталкиваю мобильный на дно сумки и сдув со лба непокорную прядь, никак не желающую подчиниться укладке, в последний раз смотрюсь в зеркало. Макияж, пусть и не салонный, выглядит достойно, к платью и обуви тоже претензий быть не может. Они идеально подходят случаю, стильные и дорогие, родом из прошлой жизни, которую про себя я именую «До». 

— Ты ведь немного побудешь без меня, да? — присев на корточки, я сжимаю в ладонях пушистую мордочку Банди. В ответ получаю выразительный взгляд: мол, я-то побуду, но стану грустить. — Не дуйся, малыш. Когда вернусь, будем долго гулять.

Антон ждёт меня возле машины, из раскрытой двери которой доносятся энергичные звуки клубного хита. Проходящие мимо девчонки лет четырнадцати косятся на него, сдвигают головы, шепчутся. Я не удерживаюсь от улыбки. Вид и впрямь — хоть фотографируй. Антон заметный и очень симпатичный, а в сегодняшних брюках и рубашке вовсе походит на модель из журнала. Да и машина его бросается в глаза: эффектная, спортивная. В этом дворе такие нечасто появляются.

— Привет, котёнок, — окинув меня одобрительным взглядом, Антон обнимает мою талию и касается щеки губами. — Выглядишь — просто вау.

— Вау — это явный успех, — отвечаю ему в тон и дождавшись, когда пассажирская дверь откроется, опускаюсь на сиденье. 

Машина, протяжно взвизгнув шинами, срывается с места, и я машинально тянусь к ремню безопасности. Один из рефлексов, приобретённых мной в жизни «До». Он всегда просил пристегнуться. 

— Мы опаздываем? — уточняю, когда стрелка спидометра минует отметку в сто километров в час. — Ты говорил, что нас пригласили к семи.

— На Кутузовском может пробка собраться, — Антон шутливо усмехается: — Опоздаю — именинник будет полвечера на меня зверем смотреть.

Именинник — это его отец, с которым мне сегодня впервые предстоит встретиться. И не только с ним: ещё с мамой Антона и кучей других гостей, приглашённых на празднование его пятидесятипятилетия.

Удивительно, что я не чувствую по этому поводу ни малейшей нервозности. Ведь знакомство с родителями — это важное мероприятие, к которому принято подходить с волнением. Вдруг ты им не понравишься, и всё — прощай, лёгкость в общении, привет, неловкость.

— Волнуешься? — взгляд Антона спускается мне на губы, ладонь накрывает колено. — Притихла чего-то. Не парься, ладно? Мои нормальные. Под микроскопом тебя рассматривать не будут, биографию пробивать тоже. Ты им понравишься. 

Отец Антона — известный в Москве застройщик, уважаемый человек. Может, и правда лучше начать волноваться. Но нет. Я не волнуюсь. Выгляжу хорошо, а наивные глупости из меня давно перестали сыпаться. Остались в жизни «До».

— Бля, пакет с подарком, похоже, забыл, — Антон останавливается возле раздвижных дверей ресторана, для уверенности ощупывает карманы брюк. — Подожди пару секунд, котёнок. В машину сгоняю.

Я ловлю взгляд красивой брюнетки-администратора из-за стекла, улыбаюсь ей в знак вежливости и отвернувшись, рассеянно оглядываю парковку. Машины сплошь дорогие, с безупречными кузовами без единой севшей пылинки. Может, пора начинать нервничать? За дверями ресторана собрался высший столичный свет, а я студентка родом из провинциального Череповца.

Сердце вдруг приглушённо ёкает. Но не от волнения, а от того, что в противоположном углу парковки я замечаю чёрный Мерседес со знакомой зазубренной эмблемой рядом со стеклом. Встряхиваю головой так, что рискую испортить причёску. Глупая. То есть что за ерунда? Таких машин в центре Москвы полно.

— Ну что, идём? — взбежавший по ступеням Антон подхватывает мою талию, притягивая к себе. — Народу, чувствую, тьма.