Два чуда. Новогодняя сказка - Стелла Кьярри

Две полоски. Какое счастье! Я вспомнила, как мама хотела застать внуков и смахнула слезу. Ровно месяц с ее смерти. Месяц, ставший для меня адом. Но теперь все изменится. Он изменится. Мы сможем пережить и станем счастливы. Я рожу ребенка и снова буду улыбаться. Теперь у меня снова появится смысл продолжать жить.

— Твою мать! Что ты делаешь дома так рано?! — рыкнул он. — Ты должна быть на работе!

— Отменили... запись... вот и вернулась...

Я застыла в дверях ванной комнаты, не веря собственным глазам. Сомов смотрел на меня не мигая. А у стены в одном нижнем белье дрожала Мира. Его новая «помощница». И дрожала она отнюдь не от холода, а из-за их тесного общения с Сомовым.

Глаза наполнились слезами. Как он мог? В нашем доме? Нужно уходить. Неважно куда. Дрожащими руками я попыталась натянуть куртку, роняя тест и быстро поднимая его, чтобы спрятать.

— Что у тебя в руках?! — голос Сомова заставил вздрогнуть. Я сжала в ладони тест и попыталась спрятать его за спиной, но мужчина буквально выхватил у меня из рук и уставился на две полоски. Две полоски, которые появились после той ночи, когда он буквально силой заставил меня отдаться ему... — Ты что беременна?

Я отступила и обхватила себя руками. Последнее время Сомов пугал меня. Его будто бы подменили. Два года отношений... мечты о будущем, планирование свадьбы. Но все оборвалось, как только моя мать заболела. Я не могла поверить в то, что произошло и никто не смог помочь. Даже операция. Я осталась одна, надеясь, что смогу опереться на крепкое плечо любимого мужчины. Но Сомов, видимо, решил окончательно меня убить.

— Этот ребенок мой? — прорычал он. Мира тем временем натянула платье и спряталась в той самой ванной, где я только что строила планы на будущее.

— Да. Как ты мог даже подумать?! — вспыхнула, бросая на него отчаянный взгляд. Сомов был первым и единственным мужчиной в моей жизни. После смерти матери я не могла думать о близости, тем более с кем-то чужим! Мой мир рухнул.

— Мы предохранялись. Ты не могла от меня залететь.

— Но... это правда твой ребенок! — глаза наполнились слезами. Залететь... как можно говорить такие слова девушке, которую любил?

— Поехали.

— Куда?!

— В клинику моей сестры. Мне этот ребенок не нужен. Я женюсь.

— Ты не можешь так поступить с нашим ребенком... Пожалуйста, прошу тебя... — от слов Сомова я пошатнулась и инстинктивно закрыла руками живот. Я не могу... не могу! Это все не со мной! Кошмарный сон... В глазах потемнело, я едва успела схватиться за спинку кресла, чтобы не упасть. Я посмотрела на него с мольбой, но в глазах мужчины была холодная сталь.

— Я тебе ничего не обещал. Мне нужна женщина, которая будет приносить не только тесты с двумя полосками, но и пользу моему бизнесу. Я в долгах. Причем из-за тебя. Хватит. Собирай вещи и уходи. С этим недоразумением... разберемся, — он с треском сломал тест и выбросил в урну, — помогу тебе в последний раз.

У здания аэропорта было слишком многолюдно. Я подняла ворот тонкого пальто, скрываясь не столько от декабрьской стужи, сколько от людей и отвернулась от ветра. Слишком холодно. Не только телу, но и душе. Я бежала от прошлого, но его тени везде мерещились, не давая расправить плечи и глубоко вздохнуть.

Питер встретил ледяным дождем. Я на собственном опыте поняла, что распространённое мнение про сырость, холод и сильную влажность — не сказки. По сравнению с мягким морским климатом Черноморского побережья, здесь было слишком промозгло и непривычно. Пальто не спасало. Дрожь пробирала до костей.

Я оглянулась по сторонам и не заметила машины подруги.