воскресенье, 4 августа
73
день съёмок
Утром она вскочила радостная, как Золушка двадцать первого века, у которой сегодня вечером запланирована тусовка всей её жизни. Она тискала собаку, передвигалась вальсовыми квадратами и постоянно напевала «Happy day» на мотивы разных песен Three Days Grace. На кухне мама при её появлении загадочно изогнула бровь, отрываясь от журнала и переглядываясь с папой, папа пожал плечами, и они оба с настороженным интересом уставились на Стеф.
— Что? — радостно улыбнулась она, наливая себе чай. — У меня всё отлично! А у вас?
— У нас тоже ничего, — усмехнулся папа. — А что тебя так обрадовало?
— Я иду сегодня на концерт! — пропела она, бухаясь на диванчик. — На офигенный суперклёвый концерт!
Родители улыбнулись и спросили одновременно:
— Что за концерт?
— С кем идёшь?
Стеф хихикнула и сначала ответила маме:
— Three Days Grace, постгранж с уклоном в металл-альтернативу, — повернулась к папе и добавила: — Пока не знаю, может Джун и Мими согласятся, или Мари с парнем, посмотрим.
— Что такое гранж? — спросил папа у мамы, она качнула ладонью, прищурив один глаз:
— Что-то вроде «Нирваны».
— Ясно, — вздохнул папа, — ох и бред же вы слушаете, дамы.
Стефани переглянулась с мамой, и они синхронно фыркнули, закатив глаза — папа никогда не разделял их вкусов. Стеф взяла себе печеньку, мама внимательно посмотрела на неё и внезапно сказала:
— А ты поправилась. Не настолько, насколько хотелось бы, но уже лучше.
— Да, мне уже говорили, — кивнула Стеф, — за моим питанием следит тренер.
— А я думала, парень… — загадочно играя бровями, пропела мама, Стеф возмущённо насупилась:
— У меня сейчас нет парня.
— А я думаю, есть… — тем же тоном протянула мама, заставив Стефани отставить чашку и изобразить серьёзность:
— Да нету! Чем угодно клянусь!
— А мне кажется, ты врёшь, — ещё ехиднее хихикнула мама, — есть у тебя кое-кто, может быть, не официальный парень, но и не просто друг. — Стефани нахмурилась и уставилась в чашку, прекрасно зная, что перебивать и что-то доказывать бессмысленно — если мама что-то вбила себе в голову, её бесполезно пытаться образумить любыми аргументами. — Кое-кто высокий, обаятельный и талантливый, с дьявольской улыбкой и азиатскими скулами, — продолжала испытывать её выдержку мама. — Кое-кто, с кем ты репетируешь, ездишь среди ночи в супермаркет и у кого забываешь телефон. И с кем вы так отлично играете запретную любовь, — она улыбнулась и вздохнула, — жду не дождусь сегодняшней серии!
— Я с ним не встречаюсь, — решительно отрезала Стеф.
— Ну и хорошо, — неожиданно влез папа, заставив их обеих удивлённо на него посмотреть. Это был первый раз на их памяти, когда папа высказывал своё мнение о парнях Стеф, обычно он был потрясающе пофигистичен в этом вопросе. Он смутился и тихо буркнул: — Не нравится он мне, по физиономии видно, что криминальный элемент.
Стефани рассмеялась, мама тоже, папа надулся и добавил:
— Смейтесь-смейтесь, а я проверю, у меня нюх на уголовников.
— Ты слишком много работаешь, — снисходительно улыбнулась ему мама, погладила по плечу: — Пора в отпуск.
— В отпуск давно пора, — усмехнулся он, очень серьёзно посмотрел на Стеф и добавил: — Но я всё равно проверю.
Стефани покачала головой, думая о том, что мама, пожалуй, права — папа чем дальше, тем больше начинал смотреть на мир через призму профессии. А он, в отличие от мамы, которая специализировалась на финансовых тяжбах и аферах, работал с откровенным криминалом, всякими убийствами, похищениями, маньяками и прочим сбродом. И за много лет работы успел нахвататься от своих обвиняемых и подзащитных не только жаргона и привычек, но и очень специфического юмора и философии.
