Дракон в хозяйстве пригодится! - Илана Васина

— Зачем ты притащила с ярмарки мужчину? Где леденцы? Где специи? Где соль? — матушка растерянно вытерла ладони об темный передник.

Она обшарила цепким взглядом лошадь и единственную поклажу — мужское неподвижное тело.

Я виновато понурила голову, и ее лицо, перепачканное мукой, скривилось от досады:

— Ты профукала закупку!

Ее эмоции были хорошо понятны.

Несмотря на то, что нам принадлежал огромный кус земли, жили мы скромно, неловко балансируя между бедностью и средним достатком.

Жаль, что у меня не осталось сил, чтобы объяснять ей про чудо, побудившее меня спасти жизнь незнакомцу.

К тому же, меня сильно сбивал запах выпечки, долетавший в окно из кухни. Он напоминал, что со вчерашнего утра во рту не было ни крошки. А после долгой дороги мои косточки ныли и просились на кровать.

Наш домик, неказистое, одноэтажное строение, с залатанной крышей, треснувшим стеклом на окнах и облупленной голубой краской, сейчас казался мне образцом уюта.

Несмотря на усталость, я принялась объяснять, что по возвращении с ярмарки на нас напали виеды. Что этот мужчина выжил после падения с крепостной стены и ранения в голову. А теперь нам надо ему…

Договорить у меня не получилось.

— О, Трехликий! — матушка схватилась за седую голову. — Я думала, просто пьяный… А он раненый! И что ты хочешь? Кормить его, лечить, одевать? Нам бы себя прокормить, а тут… Не знаешь ты, сколько едят эти проглоты! Ох, моя голова…

Схватившись за виски, матушка прикрыла голубые глаза, так и не закончив фразу.

В наступившей тишине мне невпопад думалось, как удачно все-таки, что лесник одолжил мужскую одежду!

Конечно, штаны незнакомцу были явно малы, открывая мускулистые икры, и рубаха в плечах треснула по швам. Но, если бы я привезла его домой голым, каким нашла в разгар сражения, то матушку с ее строгими принципами и вовсе хватил бы удар...

— Думаю, — я несмело прервала тишину, — его послал нам Трехликий. Ты же давно просила мужские руки в хозяйство! Так вот они, руки, видишь?

Я легонько похлопала по мускулистым ручищам. И, хотя они висели сейчас бесполезными плетьми вдоль лошадиных боков, с энтузиазмом продолжила:

— Дело за малым. Надо его выходить. Уж в травах я разбираюсь, ты же знаешь!

Матушка выдержала паузу. Заправила волосы в темно-серый платок, обернутый вокруг головы. Затем выразительно постучала по высокому лбу, покачала головой и исчезла в проеме, не забыв захлопнуть за собой дверью.

Подобный ответ означал, что помощи от нее можно не ждать, но и препятствовать она тоже не станет. Именно на это я и надеялась.

Милара Добрая — так ее звали за глаза. Она ворчала, иронизировала, ершилась, но при этом подкармливала чужих детей, укрывала женщин в подполе от пьяных мужей. Как-то раз с топором пошла на местного буяна, когда тот перепил в таверне, а кузнец был в отлучке.

Я отстегнула ремни, удерживающие незнакомца в перекинутом через спину кобылы положении. Подтолкнула кверху широкие плечи, смещая центр тяжести, — в этом я навострилась, пока перевозила тяжелые мешки.

Затем, когда тело начало медленно сползать к земле ногами вниз, поднырнула под брюхом Ленточки и подхватила падающую фигуру, постаравшись смягчить падение.

В процессе я сама свалилась на траву и при этом больно стукнулась обо что-то твердое.

Потирая ушибленный локоть, поднялась. Ухватила под мышками мужчину, тяжелого, как мешок с камнями, и потащила к крыльцу.

Ленточка, лениво перебирая копытами, двинулась за мной следом и отозвалась ворчливым голосом в моей голове:

— Куда его тащишь, хозяйка?

— На печь его, конечно, не поднять, — пропыхтела вслух. — Отнесу в сени — там он хотя бы будет в тепле. Подложу под него сено, накрою шерстяным пледом.

Я сдула с глаз упавшие прядь и поволокла раненого дальше.