Девочка миллиардера - Софи Вебер

— Два миллиона! — громко оповещает ведущий со сцены. — Два миллиона раз, два миллиона два! Три миллиона!

Я сглатываю.

В зал, где сидят богатые мужчины в неприлично дорогих костюмах, стараюсь не смотреть. Хотя тех, кто поднял таблички, видела.

Обоим за пятьдесят. Выглядят неплохо, я бы даже сказала, хорошо для своего возраста.

Подтянутые, спортивные, красивые мужчины для женщин за сорок. Мне же всего двадцать. Я пожить не успела толком, а уже продаю себя.

Кажется, за три миллиона сто тысяч рублей.

— Пять миллионов! — вздрагиваю от резкого голоса ведущего. — Невероятно! Мужчина под номером три явно решил выбиться в лидеры.

Номер три — высокий подтянутый брюнет с карими глазами.

Смотрит на меня равнодушно, как на пыль под ногами. Но табличку держит.

Уверен в своем решении на все сто.

— Пять миллионов три! Продано! Поздравляем мужчину под третьим номером!

Я продолжаю стоять на сцене и тупо пялиться себе под ноги. Понятия не имею, что делать дальше.

Идти за кулисы?

Спускаться к своему покупателю?

Я так дрожала, когда ждала своего выхода, что даже не смотрела, что делают девушки “после”. Обратно точно не возвращаются.

Я растерянно осматриваюсь. Ведущий смотрит на меня хмуро, зал замер в ожидании.

Господи, что делать?

Почему никто не подсказывает?

— Кажется, наш лот растерялся, — говорит ведущий. — Номер три, заберете вашу покупку?

Мужчина поднимается со своего места. В его руках оказывается микрофон.

— С удовольствием, — говорит он и направляется ко мне.

Я делаю несколько неспешных шагов к нему. Иду, уже зная, что мне нужно было спуститься вниз, подойти самой.

Он отдал за меня пять миллионов, а теперь вынужден идти ко мне сам.

Впрочем, недовольным он не выглядит. Улыбается, берет меня за руку и ведет вниз по ступенькам.

На нас смотрят с завистью.

До меня максимальная ставка была два с половиной миллиона, а самая низкая — триста тысяч.

Я не помню девушку, которую купили за столько, но мне ее жаль.

Все, кого покупают меньше, чем за миллион, не получают ни копейки, но условия те же — неделя с мужчиной, который тебя купил.

Во всех остальных случаях девушкам платят тридцать процентов от суммы по истечению недельного срока.

Я подписала контракт и документ о неразглашении. Компания, проводившая аукционы, подстраховалась со всех сторон. Прикрыла тылы и успешно торговала женщинами.

Хуже, что от желающих поучаствовать не было отбоя.

Я попала сюда случайно. Встретила одноклассницу в ресторане, где работаю официанткой, разговорились.

Я бы ни за что не пошла на такое. Кажется, я прямо так Нине и сказала.

Она лишь усмехнулась. А через три дня я набрала ее номер сама.

Позвонила и со слезами на глазах попросила записать меня на аукцион.

От воспоминаний отвлекает пронизывающий до костей ветер.

На улице ноябрь. Холодно, а я в одном платье и туфлях на десятисантиметровых шпильках.

Мужчина, что продолжает крепко держать меня за руку, одет в один пиджак, но он и глазом не ведет. Оно и понятно. Он отдал пять миллионов не для того, чтобы еще беспокоиться о моем здоровье. Ему, по большей части, на меня плевать.

У черного внедорожника с тонированными стеклами останавливаемся. Мужчина открывает заднюю дверь, помогает мне сесть.

Обходит автомобиль и садится за руль.

Я почему-то думала, что у человека, который готов отдать на аукционе за неделю с женщиной пять миллионов рублей, должен быть личный водитель. И охрана, как минимум.

Мужчина молчит и на меня даже не смотрит. Через пять минут я не выдерживаю первой.

Мы едем в полнейшей тишине, даже музыки в салоне нет. Не удивительно, что мое нервное напряжение достигает своего пика:

— Простите, может… познакомимся?

Мужчина переводит на меня свой взгляд.

Красивый он, все же.