Девочка хищника - Ева Адамс

— Ты уволена. Выплат никаких не получишь. И скажи спасибо, что не по статье. А ещё скажи спасибо, что мы обошлись без полиции.

Дыхание перехватывает. В горле встаёт тяжёлый комок, который я не в силах сглотнуть. Держусь, но чувствую, как слёзы наполняют глаза. Вот-вот, и по щекам хлынет целый водопад.

— Ну? — не отрывая глаз от меня, начальник сцепляет пальцы в замок и кладёт их на стол. — Я жду.

— Чего? — выдавливаю я.

— Как чего? «Спасибо», Анечка. Я жду «спасибо».

— З-за что, Равиль Вахтангович? — заикнувшись, спрашиваю я.

Быстро смахиваю слезинки, будто украдкой. Но начальник, конечно, всё прекрасно видит. А я вижу, как его тонкие бледные губы чуть изгибаются. Тень издевательской улыбки, что мгновенно появляется и исчезает.

— Я только что пояснил. Уже забыла? Ну и память у тебя, Анечка. Точно девичья.

Ненавижу, когда он называет меня Анечкой. Я ему что, подружка, дочка или проститутка?

Все годы, что я работала в «Тайгер групп», терпела подобное обращение. Начальник всё-таки. Я с вышестоящими спорить не привыкла.

Но, может, теперь уже хватит? Раз я уволена, то какая разница? Что он мне сделает-то?

— Я вам не Анечка, — с трудом выговариваю.

Меня едва ли не трясёт. Грудь наполняется колючими мурашками. Чувствую, как холодеют и одновременно становятся влажными ладони. Крепко прижимаю их к коленям, чтобы не выдать дрожь.

Равиль Вахтангович хмурится. Не пойму, то ли наигранно, то ли вправду сердится.

Он цокает языком и поднимает подбородок, глядя на меня сверху вниз. В его положении это нетрудно — он и так сидит выше. Стол и кресло начальника расположены на подиуме, а неудобные стулья для посетителей перед ним.

Наш директор невысокого роста, метр шестьдесят или около того. Не дотягивает ни до одного другого мужчины в компании. Поэтому он ходит в туфлях с каблуком, носит высокую причёску и костюмы с вертикальными полосками.

Стремится казаться выше, чем есть. У него пунктик на росте.

Вот поэтому Равиль Вахтангович редко разговаривает с кем-то, не сидя в своём массивном кресле, за огромным столом, стоящим на возвышении.

За спиной у него окна в пол, жалюзи всегда открыты. Сегодня в том числе. Весеннее солнце бьёт через стёкла, заставляя меня прищуривать и без того слезящиеся глаза.

— Вот как, — говорит директор, пытаясь добавить в голос хриплые нотки. — Не Анечка. Осмелела, значит?

Делаю глубокий вдох и говорю:

— Это несправедливо. Вы прекрасно знаете, что это не я украла бумаги.

— Доступ был только у тебя, — проникновенно тянет Равиль Вахтангович, склоняя голову чуть набок.

— Не только.

— Хочешь сказать, совладелец фирмы украл их?

Хочу, но не буду.

У нашей фирмы два совладельца. Я даже не знаю, как их зовут, и в жизни не встречала. Но в последнее время у «Тайгер групп» начались трудности.

Деталей не знаю, но работы у всех стало больше, а начальников нескольких отделов уволили. Поползли слухи, что учредители рассорились и теперь воюют за то, кому достанется компания.

— Молчишь, — констатирует директор. — Правильно делаешь. А то ведь можно и договориться, Анечка.

Он делает сильное ударение на моём имени. Специально, сволочь, издевается.

Кажется, он раньше и без того догадывался, что мне не нравится такое обращение, ведь я намекала как могла. Жестами, взглядами, мимикой. А теперь и вовсе прямо сказала.

Но нет, продолжает.

— Понимаешь, Анечка. Те документы были очень-очень важны. Тот, кто ими обладает, может сделать серьёзные вещи.

Чувствую в себе силы огрызнуться:

— Я знаю, что это за документы! Сама составляла. По сути, это ключи от всей «Тайгер групп».

— Вот именно, дорогуша, — скользко улыбается Равиль Вахтангович.

«Почему я даже в мыслях называю его по имени-отчеству? К чёрту! Просто Равиль. Он мне никто. Теперь даже не начальник».