Глава 1. Самый большой обман.
Все сказки начинаются одинаково. Только это не сказка. Это жизнь, полная горем, разочарованием и ненавистью ко всему, что движется. Это очень грустная сказка с печальным концом, где все погибнут от рук злого короля, принц не спасет колдунью, а дракон не падет от властной палочки феи. Здесь все наперекосяк, и никто даже не догадывается, что даже в самых простых вещах мы сильно ошибаемся, что все может быть иначе. Люди, никогда не знавшие своей истории, как оказалось, самые опасные. Войны, начиная с Великого Ледового Побоища, и заканчивая Второй Мировой, учили людей, только вот никому нет до этого дела. Они бросили прошлое на произвол судьбы, недооценив его, что стало большой ошибкой. Я, как ребенок, проведший детство и юность в исторической полуразрушенной библиотеке, знаю, что демократия – это ошибка, не дающая нам сейчас есть настоящую еду, и оставившая детей без учебно-образовательных заведений. Они назывались школами. Пишется, что там дети, красиво одевающиеся в белые чистенькие наряды, сидели за деревянными партами, писали в тоненькие книжки, тетрадки, конспекты, примеры, записывали буквы… Что они делают сейчас? Ах… как я люблю Настоящее. Сейчас подросткам с 12 лет разрешается носить оружие, якобы для самообороны, хотя когда детям 2007 года исполнилось по 12, на улицах стало опасно, они работают на фабриках, танцуют кукол в театрах, сейчас за это хорошо платят, как за новый вид искусства, они пишут картины грязью и продают за бешеные деньги искусствоведам. Все на детях. Мир теперь в их руках. Мне кажется, нам осталось недолго это терпеть. Мы вскоре рассыплемся, как горка из пепла и мир, наконец, будет свободен.
На эМайл стрит стало совсем опасно ходить. Но иначе мне не попасть в библиотеку. Ее они, на удивление, не трогали. У тебя есть два выхода: либо ты идешь с внушительной пушкой, показывая, что опасен сам, либо в обход. Я люблю рисковать, даже если все знают, что со мной лучше не шутить. В обход почти никто не ходит, поэтому я иду напрямик. За старыми нефтяными канистрами прячутся подростки, все знают меня по шагам. Я не держала их в страхе, я просто знала то, что не знали они. Они верили, что даже если меня пристрелить, моя душа переселится с другое тело, и я устрою им. Ах, глупые недоучки. Хотя они не учились в принципе.
Вдруг я увидела взрослого в конце улицы. Странно, потому что никто сейчас в библиотеку не ходит, поэтому он тут только чтобы переубивать всех нас. Я направила на него пушку и пошла быстрее. У него не было оружия.
– Что тебе тут надо, поганый взрослый? – спросила я, подойдя к мужчине, не сводя с него автомат.
– Вы Элиза Стоун? Хах, интересно, в честь чего это тебя так навали? – усмехнулся он.
– Понятия не имею. Говори, что тебе нужно, и я прострелю тебе башку. И зовут меня Лиза!
– Ну-ну, Лиза, я обезоружен, если ты убьешь меня, это будет как минимум подло.
– Ты меня этим не купишь. Говори, какого черта ты приперся! – у меня начинало закипать.
– Спокойней. Ты тут живешь? – он указал на здание библиотеки.
– И что с того?
– Родителей у тебя нет?
Лучше бы они сдохли.
– Им плевать на меня.
– Значит, ты полностью принадлежишь себе?
– Ну и что? Да, полностью. А ты откуда слова такие знаешь?
– Я из министерства по лагерям. То есть я слежу за специальными учреждениями, где такие детки как ты отдыхают и знакомятся с такими, как они.
Говорил он это, не шутя. Я даже начала ему верить и опустила пушку, но сжимала ее по-прежнему сильно, готовая направить дуло.
– Зайдем?
Я направилась в библиотеку. На третьем этаже переобулась в домашние пушистые тапочки с барашками и накинула махровый халат, там было прохладно. Мужчина сел за стол и окинул взглядом полки, стеллажи, вплотную заставленные книгами.
