Цветы с ароматом жестокости 2 - Екатерина Лавина

– Нелюдовы – непростое семейство. Они, как птица Феникс, что всегда возрождается, – рассуждал следователь, ожидая, когда кофе немного остынет.

– Судя по их истории, каждому человеку из этой семьи пришлось пережить немало…

– Да, меня порой и самого удивляет их поразительная стойкость и сильнейший дух, который заставляет их каждый раз подниматься и двигаться дальше.

– Несокрушимое семейство! – засмеялся Алеша.

– Смейся, смейся, а вот увидишь, они выпутаются даже в этот раз.

– Не думаю! Этот раз, пожалуй, самый сложный. Они загнаны в тупик, им никуда не деться.

– Это нам, Алеша, никуда не деться, а Нелюдовы пророют себе ход даже в железном полу…

– Как это, ее нет? Она звонила час назад и говорила, что ждет меня дома.

– Я не знаю подробностей. Просто сообщаю, что Виолетты дома нет.

Игнат Угримович почувствовал, что начинает злиться. Он с раздражением отодвинул в сторону домработницу и резко распахнул белоснежную дверь, но комната племянницы действительно оказалась пустой.

– Когда она ушла?

– Не знаю, Виолетта ничего мне не сказала, – виновато произнесла домработница.

– Так, может, она где-то в доме? – с раздражением спросил Игнат Угримович.

– Не думаю. По крайней мере, я ее не нашла.

Игнат Угримович замолчал, чувствуя, как внутри него закипает злость. Его глаза моментально потемнели, мышцы лица напряглись, челюсть с силой сжалась, а скулы стали еще отчетливее выступать на худом лице. Каждый человек из его окружения знал, что после такого затишья следует вспышка ярости – страшная, неконтролируемая злоба больного человека.

«Началось», – подумала про себя бедная домработница, которой захотелось куда-то исчезнуть в этот момент.

– Вы не в состоянии уследить за единственным ребенком?! – закричал Игнат Угримович. – Ведь я плачу вам огромную зарплату!

Он нанес серию ударов по стене и двери с такой силой, что на руках содралась кожа и выступила кровь.

«Нельзя бояться, нельзя бояться…», – внушала себе домработница, помня, что Игнат Угримович ненавидит страх в глазах собеседника.

– Но Виолетта уже давно не ребенок. Она взрослая девушка, студентка университета, которая имеет право на свободу и личную жизнь…, – попыталась возразить домработница.

– Что вы несете? Какую еще личную жизнь? Она живет со мной, я ее опекун…

Игнат Угримович подошел вплотную в домработнице и, крепко взяв ее за плечи, подтянул к себе.

– А ну, рассказывайте, что вам известно? – зашипел Игнат Угримович.

Из глаз домработницы покатились слезы, ей было страшно и неприятно терпеть выходки этого человека, не контролирующего свой гнев. Только сейчас Диодора поняла, как же хорошо ей работалось в Европе – там она жила в хорошей, порядочной семье и спокойно выполняла свои обязанности. Но Диодора побоялась лишиться работы. Девочки из той европейской семьи выросли, хозяйка дома вышла на пенсию, и домработница подумала, что скоро ее услуги станут невостребованными. Возраст у нее был немолодой, и она решила заблаговременно побеспокоиться о будущем. Диодора подала заявку на поиск работы, даже не рассчитывая, что ее практически моментально пригласят работать в новый дом, причем за зарплату в три раза больше предыдущей. На собеседовании Игнат Угримович и его племянница Виолетта показались ей приятными людьми. Диодора согласилась у них работать, но только со временем поняла, почему зарплата настолько высокая. Что только не пришлось пережить женщине за то время, которое она провела в этом доме…

– Если вы сейчас же не расскажете, что вам известно о Виолетте, я снова запру вас в цветочной комнате. На этот раз вы будете сидеть там целый месяц!

– Нет, нет, прошу не надо! – заплакала Диодора.

– Рассказывайте! – закричал Игнат Угримович.