Нет сказок лучше тех, которые
создаёт сама жизнь
Ганс Христиан Андерсен
Это скучная история, в которой нет
волшебства.
Лишь два человека, вырастившие
любовь
словно цветок на голых
камнях.
Или это и есть
волшебство?..
Он выглядел гораздо старше своих
двадцати двух лет.
Высоченный: все они на материке
высокие. Тёмные волосы коротко подстрижены и зачёсаны назад. Под
стального цвета глазами залегли глубокие серые тени, форму губ было
не определить, так крепко он их сжимал. Нос с горбинкой, фамильный
признак Рени́ров, заострился и торчал на лице со впалыми щеками,
словно одинокий риф во время отлива. А ещё он очень подходил своему
дворцу — или дворец ему. Одинаково безличные, строгие и
холодные.
— Светлого дня, Ваше Величество, —
низко согнулся мой отец.
Я замешкалась с поклоном, и сестра
толкнула меня локтем.
— Здравствуйте, ло́у Келáо, —
произнёс Бергáн на диалекте островов, причём с ужасным
акцентом.
Его голос звучал устало и слегка
раздражённо. Император Кергáра не ожидал ничего хорошего от встречи
с «островным князьком». Оборот я подчерпнула из шепотков
встреченных по пути имперцев. Пересуды сопровождали нас всю дорогу:
полагая, что мы не знаем языка, кергарцы не стеснялись в
выражениях. Откровенной неприязни они не проявляли, скорее
осторожность и любопытство.
— Внимательно слушаю вас, князь.
Отец торопливо заговорил. Поскольку
свою речь он репетировал весь неблизкий путь от дома до материка, я
успела выучить каждое слово и сейчас не особо прислушивалась. Смысл
сводился к тому, что Айлу́ предлагали империи услуги своих
водников. Секрета, который мы хранили веками, больше не
существовало, и папа первым из князей решил извлечь из этого
прибыль. К тому же наш остров участвовал в войне лишь косвенно, что
повышало шансы на благосклонность Кергара.
Берган почти не шевелился, и я
осторожно, из-под ресниц, продолжала рассматривать его. Наверное,
он был красивым; мог бы быть красивым, если бы не болезненная
измождённость. Казалось, безупречная осанка — результат желания
держаться прямо в то время, как на его плечи давит непосильная
тяжесть. Словно где-то под строгим серым костюмом скрывался
железный штырь, на который императора насадили, точно жука на
булавку. За плечом Бергана неподвижно замер худощавый мужчина
неопределённого возраста. Внешнее сходство подсказало мне, что это
и есть льен Бришáр Вело́н, всемогущий глава Третьей службы Кергара
и троюродный брат императора. Он слушал отца едва ли не
внимательнее Бергана, но почувствовал моё внимание и бросил на меня
быстрый цепкий взгляд, от которого я поёжилась. Лацкан элегантного
пиджака льена Велона украшал скромный золотистый значок — вписанное
в ромб восходящее солнце, герб династии Рениров. Знак присяги
империи, атрибут государственного служащего.
— Благодарю вас, лоу Келао, — без
воодушевления ответил император, как только отец умолк. — Ваше
предложение чрезвычайно интересно.
Если бы перед «интересно» он
поставил «не», его интонация более соответствовала бы смыслу.
— Это всё, что вы хотели сообщить
лично? — уточнил император.
— Нет, Ваше Величество, — отец
обернулся и поманил нас с сестрой. — Позвольте представить вам моих
дочерей: Лиáра и Илáйя.
Пришлось ещё раз поклониться, мазнув
косой по полу. Заодно я убедилась, что ковёр в приёмной не выцвел
от времени, а изначально подбирался в тон унылым бледно-зелёным
стенам.
— Ни для кого не секрет, что вы
ищете спутницу жизни. Непременно с островов и знатного
происхождения, — отец многозначительно улыбнулся. — Насколько мне
известно, прочие князья пока в раздумьях. Но Айлу всегда были на
шаг впереди остальных островов. Любая из моих дочерей будет рада
составить ваше счастье.
