Бывший. Спаси нашу Любовь - Кэти Свит

– Татьяна, Люба сегодня слишком капризна, – в трубке звучит встревоженный голос воспитателя. – Вам нужно приехать.

– Я работаю. Меня никто не отпустит, – произношу с непомерным чувством вины. До сих пор корю себя, что моя девочка вынуждена в столь юном возрасте ходить в детский садик.

Любочке два с половиной и ее зачислили в сад. Не в ясли.

– Ваш ребенок плохо себя чувствует. Вы отказываетесь за ней приезжать? – спрашивает с укоризной. – Мы уже вывели Любу из группы. Она находится в кабинете медицинской сестры и пробудет там до вашего приезда. Одна, – подчеркивает особо.

Только стоит представить мою малышку одну, без привычных рядом ей людей и стен, как сердце моментально сжимается.

Нет. Ни в коем случае нельзя этого допустить!

Мне немедленно нужно приехать к малышке.

– Я вас услышала, – произношу стреляя глазами в сторону настенных часов.

Через несколько минут наступает обеденное время.

– Через сколько вас ждать? – не унимается со своими вопросами женщина.

– Как только отпустят с работы, – отвечаю чистую правду.

О том, что решаю пропустить обед и поехать в сад решаю промолчать. Пока еще не понятно выйдет у меня или нет.

Может не получиться.

Расспрашиваю воспитательницу про симптомы и про жалобы, пытаюсь сопоставить с тем, что было утром. Любочка у меня весьма терпеливая девочка и то, что она никак не может успокоиться меня не на шутку беспокоит.

Может быть съела что-то не то? Ей ведь нельзя куриный белок.

У малышки у него аллергия.

– Лизка, – подхожу к своей напарнице. – Выручай. Мне нужно уехать. Подменишь?

– Опять? – устало закатывает глаза. Словно я каждый день прошу ее об этом.

– Люба плачет и воспитательница попросила ее забрать, – коротко сообщаю суть своего разговора.

Вдаваться в подробности времени нет.

– Тань, ну что ты вечно кипишуешь? Нормально там все, – Лизка отмахивается от моих переживаний как от назойливой мухи. – Воспитатели вечно преувеличивают. Они ответственность за ребенка брать не хотят, – заявляет с умным видом.

У самой детей нет, а говорит так, будто как минимум пятеро. Вечно все знает.

Завожусь.

И тут же заставляю себя унять накатывающее раздражение.

Каждый из нас проходит свой жизненный путь и тот, у кого он легче, никогда не поймет того, у кого жизнь состоит из преодоления препятствий.

Мне двадцать пять лет и я через столько всего прошла… Врагу не пожелаешь.

– Ну подмени меня, – прошу засовывая гордость как можно глубже. Сейчас не до нее, мне нужно к малышке. – Я быстро, – клятвенно обещаю. – До сада и обратно.

Здесь ехать на самом деле пятнадцать минут. Я доберусь до Любы, поговорю с медсестрой и воспитателем, заберу малышку и вернусь обратно.

– У меня обед, – напарница словно меня не слышит. Игнорирует мою просьбу и показывает на часы. – А у вас адаптационный период! – заявляет с умным видом.

Закатываю глаза. Она упрямее барана, вот честное слово.

Наш адаптационный период закончился два месяца назад. Как раз перед тем, когда я вышла на полную ставку.

– Не подменишь? – спрашиваю еще раз. Закипаю.

Лизка бросает на меня весьма красноречивый взгляд и достает из сумки контейнер с домашней едой.

– У меня обед, – заявляет невозмутимо.

Коза!

– А у меня там ребенок плачет, – произношу не сдерживая раздражения. Начинаю психовать.

Как можно ставить себя выше заболевшего ребенка?

Если она поест на сорок минут позже ничего страшного не случится, ей даже на пользу пойдет.

А вот если у моей малышки что-то серьезное, то эти пресловутые сорок минут могут стать самыми долгими минутами в ее жизни.

У меня больше никого не осталось. Лишь она.

Поэтому я так сильно беспокоюсь о своей девочке. Это логично.

– Подумаешь плачет, – отмахивается словно это пустяк. – Это ребенок, – фыркает. – Поплачет и перестанет.