Бывшие. Яд прошлого - Алиса Роса

Даша

— Вот так встреча! — рокотливо раздается за спиной, когда я прячу в чемодан кофр с рабочим пылесосом Karscher. — Ты ли это, Даша?

Я знаю этот голос, низкий и с легкой хрипотцой, от которого когда-то мурашки бежали по шее. Сейчас по спине скатывается холод. Оборачиваюсь нехотя, потому что видеть этого мужчину спустя два года после того, как он просто рванул в закат, будет больно.

Он стоит в дверном проеме, распирая его предплечьями. Знакомая атлетичная фигура. Мощные плечи обтянуты белоснежной футболкой, рукава собрались гармошкой на налитых бицепсах. Серые матерчатые штаны надеты по-домашнему, из-под холошин выглядывают босые стопы.

— И тебе привет, Александр, — опираюсь на только что отмытый кухонный прилавок. — Не знала, что это твой дом, иначе бы не взяла заказ. Давно в Россию вернулся?

Стараюсь, чтобы голос звучал ровно. Не узнает он, как больно ранил меня своим внезапным исчезновением!

При виде его в памяти непроизвольно всплывают воспоминания. Я любила эту скотину, ждала с работы, спешила к нему после пар… Серые глаза, в которых я тонула тогда, сейчас обжигают холодной тяжестью взгляда, поселяя в душе горечь.

— Месяц назад, — произносит он уже ровно, встряхивая темными прямыми волосами. — Дядька дом в наследство оставил. — Он оглядывает кухню, погром в которой я только что убирала. — А ты, как я погляжу, теперь не студентка биофака, а простая уборщица?

В его голосе плещется яд.

— Сотрудница службы клининга! — парирую возмущенно.

Надо просто уйти, но желание задеть его чем-нибудь побольнее не дает просто сказать «до свидания».

— Ах, да! Сотрудница службы клининга, конечно! — язвительно соглашается бывший. — Ничего не скажешь, убрала зачетно.

Он проходит по кухне, скользит пальцем по острову, который ещё недавно был густо усыпан осколками посуды, проходит к раковине, с видом барина заглядывает в слив.

— Хорошая уборщица Даша, — растягивает губы в плотоядной улыбке. — У меня к тебе предложение…

— Себе оставь свои предложения! — гневно обрываю его. — Моя работа закончена, я ухожу.

Берусь за ручку чемодана, в котором сложены все мои приспособления для уборки, порываюсь пойти к выходу в коридор, но Александр преграждает путь. Возвышается надо мной непоколебимой глыбой.

— Ты не выслушала! — цедит твердо.

— И не буду! — выпаливаю ему в лицо.

— Даша… — он так и не отходит. Не дает пройти, уперев руки в кухонный остров и прилавок с другой стороны прохода. Как кот, загнавший мышку в угол. А чемодан с инструментами я бросить не могу, они принадлежат фирме.

Внутри меня затапливают эмоции. Мне почти физически больно находиться рядом с этим человеком. Так вероломно бросить меня надо было постараться!

— Что тебе надо, Саш? — сама слышу в голосе усталое раздражение.

— Сколько ты зарабатываешь в своей клининговой компании? — с вызовом спрашивает он.

— Не твое дело! — огрызаюсь.

— Мне нужна толковая… «сотрудница клининга», — он выделяет эти слова голосом, передразнивая меня, — чтобы привела этот дом в порядок. Плачу двести косарей в месяц. Работать полный день.

Я зарабатываю около пятидесяти тысяч, и всё уходит на содержание больной бабушки и закрытие долгов брата. Я и не помню, когда себе что-то покупала. Но видеть бывшего каждый день — выше сил. Два года зализывала раны после нашего расставания. Согласиться — все равно, что постоянно раздирать подсыхающую болячку, не давая ей зажить.

— Обратись в нашу компанию, менеджер подыщет тебе подходящего сотрудника, а меня оставь в покое!— выдерживаю его прожигающий взгляд. — Я. Не буду. На тебя. Работать! Точка! А теперь дай пройти?

— Триста косарей в месяц? — набивает цену Александр.

— Ты меня не купишь! Пропусти! — повышаю голос.