Бывшие. Навсегда - Наталия Романова

– Инна, Ин! – услышала я громкий голос Татьяны, как только переступила порог паба. – Инна! Иди сюда!

С трудом протолкнулась сквозь толпу молодёжи у дверей, которая то ли собиралась уходить, то ли заходить, а в целом толкалась и ржала, как табун племенных коней, сотрясая воздух громоподобным смехом. Я лавировала между столиков, иногда обходила чрезмерно подвыпивших гостей, которые себя уже не видели, не то, что меня.

В итоге достигла своей цели – столика у окна с широким подоконником из тёмного дерева. Быстро скинула светлый плащ, устроила на стоящей рядом вешалке и плюхнулась на тёмно-коричневый кожаный диван, утонув в мягкости и комфорте.

– Привет, – довольно проговорила я, смотря на подругу.

Татьяна, Таня или Таля по паспорту, была как всегда очаровательна – это у неё врождённое. С копной чёрных, вьющихся мелким бесом волос, доходящих до лопаток, широкой улыбкой на полных губах, с яркими карими глазами и выразительным семитским носом.

Татьяна с самого детства терпеть не могла имя, которое ей дали при рождении, несмотря на красивое толкование: «Таля» происходило от древнегреческого «талант» – дарование. Всё потому, что некоторые считали, что Таля – это уменьшительное от имени Талия, что в глазах полненькой девочки, лишённой этой самой талии, звучало форменным издевательством. Со временем талия у Тали появилась, но привычка называться Татьяной осталась.

– Я заказала красный эль, – быстро начала говорить Татьяна, кивнув на моё приветствие. – Мясное ассорти к пиву и картофель Айдахо. Горячее выберешь сама.

В это время подошёл официант, доброжелательно улыбнулся, поставил на стол две пинты эля, водрузил блюдо со свиными рёбрышками, куриными ногами, копчёнными и гриль, колбасками и прочим, что легко могло заменить первое, второе и компот по калорийности.

– Спасибо, – кивнула я, кинув взгляд на меню. – Салат с лососем и борщ, – мгновенно выбрала. – И сырную тарелку, пожалуйста.

Татьяна заказала мясную солянку, немного посомневавшись, добавила стейк из тунца. Невозмутимый официант принял заказ и убрался, мы кинули друг на друга понимающие взгляды и ударились бокалами.

Да, мы не нежные ромашки, не полуобморочные ландыши, хотя умело отыгрывали нужные роли в случае надобности, друг с другом таковой не было. Для того мы и встречались вдвоём, чтобы пить пиво, а не какой-нибудь Апероль-шприц, есть мясо, жареный картофель и наваристые супы, а не салатики из травы с травой, и с чувством перетирать новости, накопившиеся за полгода.

Подруга вываливала на меня подробности своего последнего романа с менеджером среднего звена Семёном, который на поверку оказался женатиком с проблемами потенции. Прямо-таки бинго!

– … смотрю, у него лицо не красное уже, а прямо бордовое, как моя блузка! – продолжала Татьяна монолог, ткнув в себя пальцем с ярким маникюром, пока я с аппетитом поглощала борщ, запивая элем. Да, сомнительное сочетание, но не сомнительней идеи напиться в середине недели. – А шея пурпурными пятнами пошла, идеальный оттенок маджента! Всё, думаю, подыхает мой Семён. Вот так бесславно, прикованный к кровати в дешёвой гостинице с видом на обшарпанную стену многоэтажки и с дыркой на носке, и тут он ка-а-аак заорёт: «Отстёгивай меня, отстёгивай!» Ногами сучит, глаза пучит, вены чуть не полопались. Ужас! Я, конечно, отстегнула, он со всех ног в туалет… В общем, кто же знал, что у Виагры в побочных явлениях не только повышение давления, но и диспепсические расстройства.

– Что это? – спросила я, хватаясь за живот от смеха.

– Нарушение работы желудочно-кишечного тракта. Прохватило, в общем, еле добежал до унитаза. Там скорую и встретил, давление шарахнуло, я испугалась – вызвала. Не дай бог помер бы… хоть и Семён, но всё же божья тварь, – наиграно вздохнула Татьяна.